вошел Бёрден. – Железный ошейник прикрепляли к столбу, а в него помещали шею жертвы. Становится немного не по себе, когда начинаешь думать, как они вставляли туда шею жертвы… Потом ошейник стягивали до тех пор, пока жертва не задохнется. Ты знал, что такой способ смертной казни применяли в Испании еще в шестидесятых годах двадцатого века?
– А мы-то думали, что они увлекаются только боем быков! – хмыкнул Бэзил.
– Существовало еще более примитивное приспособление, состоящее из куска проволоки с деревянными ручками.
Майкл сел на край письменного стола Вексфорда из розового дерева.
– По-моему, я где-то читал, что если Инквизиция приговаривала тебя к сжиганию, то палач мог задушить тебя за небольшую плату до того, как костер разгорится.
– Думаю, именно тогда проволока с деревянными ручками получила широкое применение, – кивнул Вексфорд.
Он отвлекся и подумал, относятся ли джинсы Бёрдена к так называемым «дизайнерским». Они были очень узкими у щиколоток и гармонировали с цветом носков инспектора, оттенок которых назывался, наверное, «синий деним». Не подозревая о том, что его так озадаченно разглядывают, инспектор спросил:
– А Самнер-Квист говорит, что именно так задушили Гвен Робсон?
– Он не знает; просто говорит «гаррота». Но она должна быть чем-то в этом роде. И убийца должен был принести ее с собой, готовую. То есть все было заранее подготовлено, что, если вдуматься, Майкл, довольно странно. Это, безусловно, говорит в пользу преднамеренного убийства, но в ситуации, когда никто не смог бы предсказать преобладающих условий. На автостоянке могло быть много народа, например. Если только наш преступник не носит с собой гарроту, как мы с тобой носим авторучку… Не думаю, что мы сможем сказать об этом больше до тех пор, пока не получим полный отчет о вскрытии. А пока, что мы вообще знаем о Гвен Робсон?
Ей было пятьдесят восемь лет, бездетная, раньше работала приходящей помощницей по хозяйству на службе у муниципального совета Кингсмаркхэма, теперь на пенсии. Ее мужем был Ральф Робсон, также бывший сотрудник муниципального совета, за два года до этого ушел на пенсию из жилищного отдела. Миссис Робсон вышла замуж в восемнадцать лет, и они с мужем жили сначала вместе с его родителями в их доме в Стоуэртоне, позже на съемной квартире, а потом снимали коттедж. Они были в числе первых в списке на получение жилья в этом районе, и им выделили один из новых домов в Хайлендз, как только его построили. Никто из них еще не имел права на государственную пенсию, но Робсон получил пенсию от местных властей, на которую они умудрялись жить с относительным комфортом. Например, им удавалось ездить на автомобиле «Эскорт», которому было всего два года. Как правило, супруги проводили ежегодный отпуск в Испании, но в этом году им помешал сделать это только артрит Ральфа Робсона, который сильно повредил его правое бедро.
Все это узнали от самого Ральфа и его племянницы Лесли Арбел, изображенной на той фотографии, которая так напомнила Бёрдену о Шейле.
– Эта племянница