Государство и право в контексте консервативной и либеральной идеологии: опыт ретроспективного анализа
религии предполагает иной характер связи между человеком, обществом и государством, поскольку христианство подчинило себе светскую власть. Задача состояла в том, чтобы найти новые формы взаимоотношений с церковью. Французы буквально поняли вольтеровский лозунг «Раздавите гадину!», и во время революции 1789 г. ликующая толпа ввела обнаруженную блудницу в один из главных парижских храмов, указав тем самым место церкви. Другие европейские народы поступили более гибко. Они рационализировали свои религиозные верования, приспособив их к эпохе мануфактурного производства, частной собственности, парламентаризму, избирательным правам и т. д. Уже М. Лютер и Ж. Кальвин расценивали богатство как проявление божьей милости. Образ рая, взятый из Откровения Иоанна Богослова, стал символом переустройства общества. Со временем строится особая ценностная система, базирующаяся на интересе, а не на идеале. По мнению писателя Валентина Непомнящего, в основе «рождественского миропонимания» лежит убеждение: «Христос родился (и умер) для того, чтобы я жил лучше. В “пасхальном” понимании Христос умер (для того и родился), чтобы я был лучше».
Макс Вебер в своей работе «Протестантская этика и дух капитализма» приводит мысль о том, что идеи – это не рефлексия материальных, экономических интересов, как полагал Маркс. Наоборот, идеи – самостоятельная, автономная сила, способная влиять на экономику. Он сформулировал свой взгляд на индивида в традициях моральной философии протестантизма и либерализма, экономического индивидуализма неоклассических экономистов XIX в. Для М. Вебера фраза Ницше «Бог умер!» воспринималась как утрата влияния во всемогущую трансцендентную силу, которая могла придать смысл и цель жизни. Индивиды все больше понимают, что должны принять на себя ответственность за собственные моральные ценности и выбор. Капитализм получил большое распространение на Западе благодаря его религиозным верованиям, и опять же по этим причинам он «пробуксовывает» в других регионах. «В отличие от протестантизма, – правильно отмечает Т. А. Алексеева, – конфуцианство и индуизм не создали духовных предпосылок для эндогенного капитализма. Индуизм призывал к уходу от мира, конфуцианство – к приспособлению к миру. И только протестантизм признал ценность рациональных инноваций».[78]
Протестантская этика затронула и преобразовала глубинные пласты западного общества. В литературе на смену средневековому рыцарю, поклоняющемуся прекрасной даме, пришел делец, буржуа. Фраза Бенджамина Франклина «Время – деньги» становится символом новой эпохи. Был сформулирован и принцип буржуазного общества – человек должен быть всем обязан самому себе. Цель жизни становится неактуальной темой, поскольку все говорят о качестве жизни.
Борьба за религиозную свободу, воплотившаяся в принципе «свободной совести» как права свободного вероисповедания, данного человеку от рождения, постепенно приобретает очертания борьбы с религией. Даже Б. Н. Чичерин,