профессий и действий, которые способны принести реальную пользу людям.
Наименование «нигилисты» вошло в широкий обиход с легкой руки Ивана Сергеевича Тургенева, изобразившего «нового человека» в образе нигилиста Базарова. Термин «нигилизм» (от латинского слова nihil – ничто), употреблялся и в Европе, и в России задолго до этого времени, но именно в 60-е годы он получил распространение. В работах Писарева нигилизм трактуется как отрицание старого, отжившего, ставшего тормозом на пути нового, прогрессивного. По их убеждению устаревшим было все: православная вера, привычная мораль, сложившийся в стране политический и социальный порядок, искусство, ориентированное на идеал «чистой красоты». В действительности нигилизм тогдашней интеллигенции был обнаружением ее интеллектуальной и культурной незрелости. Недаром Ф. М. Достоевский считал нигилизм «болезненным явлением».
Кризисные явления в российском обществе при всем их своеобразии в определенной мере имели и общеевропейские черты: большой популярностью в России пользовались такие течения западноевропейской мысли, как материализм и позитивизм – умонастроения и философия, доверявшая только непосредственному опыту и позитивным, то есть естественным наукам.
Следуя за характерной для европейской культуры того времени критикой немецкого идеализма, которая в самой Европе проходила в разных формах, шестидесятники остановились на самой простой и наглядной форме его отрицания: на материалистической философии. Мировоззренческие ориентиры идеологов интеллигенции в значительной степени задавали материализм и атеизм Л. Фейербаха, а также идеи ученых, названных Ф. Энгельсом вульгарными материалистами, к которым относятся немецкие ученые К. Фохт и Л. Бюхнер, голландец Я. Молешотт. Защита в качестве философского знамени вульгарного материализма свидетельствовала о враждебности к философии как таковой, была выражением воли к простым и ясным решениям и стремления не мыслить, а действовать. Вульгарный материализм соблазнял вчерашних семинаристов своей ясностью и простотой и представлялся им подходящим теоретическим фундаментом «в борьбе за правое дело», за практическое переустройство жизни.
На первый план выдвигались естественные и общественные (политэкономия, социология, история) науки. Примечательно, что реализм и опору на науку и научные методы анализа жизненных явлений пропагандировали люди, от естественных наук весьма и весьма далекие. В курсе лекций по истории русской философии С. А. Лишаев[26] обратил внимание на тот факт, что не только Писарев, но все «столпы реализма» получили гуманитарное образование. Ни в семинарии, ни в классической гимназии, ни на историко-филологических факультетах, где учились Добролюбов, Чернышевский и Писарев, они не могли получить глубоких знаний в области естественных наук. Их знакомство с естественными науками было только «книжным» и поэтому крайне поверхностным, дилетантским. Очевидно, что глубокого понимания естественнонаучных проблем