срочно пригласить господина Суси, и, подумав, добавила «и госпожу Ливию, если это ее не затруднит». Через некоторое время врач, которого именем Ливии вытащили из кровати и сама Ливия, которая еще не ложилась, стояли у кровати Истре. Осмотрев больного, господин Суси был вынужден констатировать:
– Кроме как чудо, леди, больше ничем этот факт я объяснить не могу. Не буду скрывать, что состояние больного очень тяжелое, но кризис мы пережили и у него очень неплохие шансы выжить…
Весна в тот год выдалась ранняя. Прихваченные солнечными лучами снега стаяли как-то враз, обнажив полусонную землю, еще не отогревшуюся от зимы, но уже улыбающуюся мгновенно проклюнувшейся зеленой травкой и набухающими почками.
Война шедшая казалось где-то далеко, но словно щупальцами диковинного монстра, высасывающей все соки из деревень и городов кончилась. Наемники ушли, дав надежду крестьянам, что уж в этом году не будет тех непомерных налогов, что шли на содержание бесчисленных воинов «вставших на стражу империи» и отбросивших степняков куда-то в бескрайние и далекие степи. Налогов, которые почти разорили большую часть поселений и несомненно были причиной голодных смертей и небывалому росту разбойничьих шаек и банд. Налогам, большая часть которых, по мнению простого люда, были попросту разворована бессовестными чиновниками и сборщиками.
Жизнь должна была вот-вот наладиться, осталось только дожить до новых урожаев, дождаться караванов купцов и самое главное дождаться возвращения мужчин ушедших на войну.
Всё замерло в ожидании, в ожидании нового, чего-то хорошего, которое вот-вот должно было случиться.
– Все будет хорошо, – прошептали пересохшие губы молодого человека прикованного к постели тяжелейшей раной, излечение которой местный врачеватель в глубине души иначе как чудо объяснить себе не мог. – Все будет хорошо, – прошептал он вновь и провалился в беспамятство, где боль отступала, а перед глазами проходили его прожитые годы.
– Все будет хорошо, — похлопал по плечу молодого юношу лет четырнадцати-пятнадцати, пожилой, можно сказать почти старый мужчина.
Оба путника были на уставших лошадях, к которым кроме обычных седельных сумок, были приторочены небольшие баулы с каким-то скарбом. Да и на лицах их лежала печать длинного путешествия.
– Да, я знаю, – кивнул в ответ юноша, в голосе которого было гораздо больше уверенности, чем в яростно стучавшем сердце.
Горло предательски запершило и тот, чтобы скрыть волнение склонился к своей лошади и потрепал ее по холке.
– Устала, Серая, – участливо спросил он ее, – ничего скоро уже.
Юноша поднял голову и с тревогой посмотрел на грозно стоящий вдалеке замок.
Это был не просто замок, замок это был там далеко, дома, а тут это была настоящая крепость, цитадель, оплот, словно