содеянного врывается в мой мозг. Зверь медленно отступает, уступая место далеким зачаткам человечности.
Но услышав доступный только мне звук свистка, я теряю себя и снова начинаю рычать. Меня отправили не просто для кровожадной расправы. Я должен найти кое-что. Маленький предмет. Часть чего-то большего. Но ничего нет. Несколько долгих минут я рыщу по земле в поисках чего-то чего даже понять не могу. А потом я слышу гул двигателей. Машина останавливается у входа в переулок.
Один прыжок, и я скрываюсь из виду, карабкаюсь на стену все выше и выше. Снова свисток. Старик призывает меня, я не могу сопротивляться. Внизу люди кричат что-то. Зверь не понимает их речи. Зверь заточенный в человеке. Узник своего тела.
Глава 11
Высокие арки, призрачный зеленоватый свет древних камней и воздушные купола, где горожане ходили на своих ногах или ползали, опираясь на щупальца, а не плавали. Древний величественный город, построенный тысячелетия назад, для обитателей суши был всего лишь легендой.
Ему снился дом, тишина безлюдных улиц, мрачные воды океана и мать чье лицо стерлось из памяти за прошедшие годы. В касту воинов забирали в самом раннем возрасте и искореняли проявления любых эмоции. Воину не ведома жалость, он не знает страха, любовь для него пустой звук. У хтон’ваагра все было продумано за годы вперед. Есть каста воинов, охотников, жрецов и рабочих. Роль каждого в обществе предопределена еще до рождения, распределена и просчитана до мелочей. Древний закон, созданный Первыми предками, в далекие дикие времена, когда на земле властвовали костеликие и рогатые звери, был нерушим многие столетия. Мир наверху менялся, империи, народы и расы возникали и исчезали и лишь древний далекий скрытый в глубинах океана город оставался таким же, как и в первые годы своего основания. Возможно, он простоял бы еще тысячелетия, если бы неведанный враг пришедший, как будто из-ниоткуда. Все началось с одного обглоданного рыбами утопленника, а закончилось геноцидом.
Ему так и не удалось пройти ритуал становления воином, жрец не провозгласил его частью их общества, не оборвал последнюю нить в его сознании, оставив в душе крупицу перепутанных чувств. Душа юноши навеки осталась блуждать где-то между обычным живым существом и совершенной машиной для убийства. Она осталась атрофированной. Не то и не другое. Где-то посередине. Отец безымянный воин, мать обычная рабочая и жрецы, тщательно проследившие за передачей лучших генов зародышу. Годами его готовили к тому, что он станет воином, защитником, убийцей. Но судьба имела на него совсем другие планы. Прерванное обучение, помешавшее ему лишиться первичных инстинктов, делавших воина, по мнению старейшин слабым, по иронии судьбы спасло ему жизнь. Его братья плыли в бой со спокойным лицом, убивали врага без эмоции и при смерти не издавали ни звука. Ни страха, ни ненависти, ни сожалений. В это время юноша бился отчаянно, с дикой яростью, кричал, плакал и истерично смеялся, упиваясь каждой