мира. И когда ведро холодной воды обрушивается на тебя очередной болью, вытаскивая в реальный мир, ты машинально думаешь, что дезодорант, наверное, не поможет. Смешно.
Я только что расписалась в своей принадлежности к самым инфернальным мирам. В движении моих губ сморчки рассмотрели улыбку. Я – родная дочка дьявола. (И почему мама не рассказывала мне столь интригующих подробностей о сбежавшем еще до моего рождения папашке?) Я – приспешница сатаны. Я – исчадие ада.
Как там Чародей делал? Бу-бу-бу! Что? Испугались? А то.
И я вовсе не исчадие. Хотя очень хотела бы знать, где оно, настоящее исчадие? Если бы оно было здесь… я бы попросила, чтобы оно меня убило. По старой дружбе. Ворону недолго, я знаю. Быстрее, чем мне прокрутить фуэте.
Нельзя думать о Вороне… Уходи, Ворон. Улетай подальше, спасайся.
Ты сможешь спасти тиранию. Ты всегда её спасаешь.
О! Мужчина лежит. Герцог? Он странно бледен и у него запрокинута голова. Его тоже пытают? Правитель тоже мне. Так ему и надо.
Нет. Герцога не пытают. Он просто упал в обморок. Слабак.
Меня снова оттаскивают обратно в кладовку. Ноги меня не держат, и лакрицы просто волокут меня, как бесформенный кулек с костями, мышцами и физиологическими жидкостями. Меня бьёт крупная дрожь, и я не сразу вникаю в то, что противным сюсюкающим голосом излагает мой очухавшийся женишок.
И что ты, Герцог, глаза от меня прячешь? Неловко, что твои живые экспонаты музея мёртвой религии меня коллективно поимели во всех смыслах? Так я умру скоро, и мне будет всё равно. А вот тебя это стадо извращенцев будет иметь ещё много лет – всю твою жизнь.
Что ты там так погано глаголешь-то? Говори громче, мне сосредоточиться на происходящем сложно. Милость? Тебя ограничили в полномочиях власти как заколдованного. То есть приказы ты отдавать можешь, но в очень ограниченном радиусе действия. И ты не имеешь права управлять страной, пока не очистишься от злого колдовства. У тебя нет права голоса в решении моей судьбы. Но ты уговорил совет проявить ко мне милость.
Вот свезло. И в чем это снисхождение выражается? Мне дают последний шанс. Покаяться. Но это не то, что можно подумать (здесь страна вывернутых наизнанку слов).
Я должна рассказать о том, как разрушить магический талисман.
Зря я не запомнила тот перл Шута про человека с пергаментом и стилусом…
Ты, милый женишок, заклинаешь меня, умоляешь меня, просишь меня воспользоваться этим шансом на спасение. Если я покаюсь, мы с тобой вместе совершим какой-то очищающий ритуал и тогда сможем быть вместе.
Нет, милый Герцог. Теперь мы ни при каких раскладах не будем вместе. Я бы вышла за тебя, и какое-то время была бы твоей верной и счастливой женой. Потом всё, конечно, рухнуло бы, но теперь и этого не будет никогда.
Если я не расскажу про талисман, то меня будут бить. И что меня бить? Я танцовщица. Во мне полсотни килограмм. Я от одного удара пер�