«скорая», и тебя осмотрят. С тобой такое часто бывает?
– «Такое»? – не понял я, присаживаясь.
– Обморок, – пояснила Леиф. – Или ты так всегда млеешь при общении с девушками?
– Да… В смысле нет… Я ж упал, да?.. – Я вдруг вспомнил, что только что видел. – Где… где это животное? Где эта псина?!
– Какая, Келсий? – мягко поинтересовалась Леиф, помогая мне подняться.
– Которая тебя только что насиловала! – вцепился я в нее. – Это было только что! Прямо здесь! Вот тут! – указал я на угол улицы.
Толпа тут же пугливо рассеялась, оставив сильно побледневшую Леиф со мной наедине.
– Извини, я спешу, – быстро сказала Леиф, мягко убирая мои руки и отстраняясь. – Встретимся вечером на Тринадцати Фонтанах. Я сама найду тебя.
– Стой! Стой! – потянулся я за ней. – Что это всё значит? Что это было? Скажи!
– До вечера! – крикнула Леиф и растворилась в людском потоке.
Ко мне подошел врач «скорой помощи» и с сомнением оглядел меня.
– Это вам было плохо? Как ваше состояние?
– Просто голодный обморок. Спасибо, не надо, – отмахнулся я и как можно скорее зашагал прочь.
Смеркалось. Вдоволь нагулявшись по площади, я уселся на скамейку перед центральным фонтаном, держа в руках огромный сэндвич и стакан пряного лимонада.
– А если ничего этого не было? – шепотом спросил я себя. – Сколько мне тогда еще тут ошиваться? И что это за порнуха такая была? Всё было так… так реально… – Перехватив напиток, я осторожно потрогал шишку, оставшуюся после удара об тротуар. – Как бы сотрясения не было.
Я с нежностью посмотрел на коричнево-бордовые ломтики стейка, выглядывавшие из хрустящего багета, и, сглотнув слюну, голодно откусил кусок благоухавшего сэндвича. Вкус свежего хлеба и выдержанного на огне мяса заставил меня громко зачавкать, а прослойка из горчично-орехового соуса – прикрыть глаза от наслаждения. Я жадно втянул лимонад через трубочку, и его пряно-кедровые пузырьки бурно взъерошили мой рот и пережевываемое им содержимое.
– М-м-м… Даже если это был… – промычал я с набитым ртом. – А-ам!.. Даже если это был чей-то нереально херовый розыгрыш… плевать! – фыркнул я кусочками хлеба. – Этот божественный вкус перекрывает весь день! Всё, что я сегодня съел… – обратился я к сэндвичу, – ну… ты понимаешь… до тебя это было несерьезно… Боже! Этот вкус действительно заслуживает признания в любви!
– А я? – осведомилась Леиф, неожиданно присаживаясь рядом.
От ее необычного аромата у меня тут же закружилась голова.
«Не показалось! Значит, всё-таки днем это было! – обрадовался я. – Хорошо, что хоть в этом я не псих…»
– Только если ты так же хороша, как и он, – тем не менее равнодушно пожал я плечами, откусывая еще один большой кусок.
– Не думаю, что он может то же, что и я, – выразительно подняла бровь Леиф.
– Это… м-м… другое! – ответил я, шумно запивая сэндвич. – Это…