такая их разделяла – царя и Богдана с Борисом, – что рваться на чужое место смысла не было. Один – господин грозный, другие – псы его верные. Всё продумал царь Иоанн Васильевич, всё предусмотрел с новым окружением. Вот когда станут развращены кровью, деньгами и властью, тогда и об их удалении можно побеспокоиться будет.
А пока что – пусть похозяйничают!
Вот поэтому Борис Годунов и Богдан Бельский и встречали послов с Волги. Они многое делали вместе и вместе представляли в глазах других бояр силу. Глашатай только что объявил: «Посол ногайского князя Уруса – Хасим-бек, чин Посольского приказа, сын боярский Василий Пелепелицын!»
Русский посол вошел первым, за ним – ногаец Хасим-бек.
– Наконец-то, Василий Степанович, – радостно воскликнул Богдан Бельский, – дождались тебя! А то слух прошёл, что раньше Рождества и ждать тебя уже не стоит…
Солнечно было в просторной посольской зале. Два вельможи двинулись гостям навстречу.
– Мы уже и забыли, каков ты лицом! – вторил ему Борис Годунов. – Я так думал, что ты через Индию к нам направляешься! – веселились царёвы слуги. Да и чего было не веселиться в палатах царских, за кремлевскими стенами! – Ну так Господь милостив, главное, добрался!
Оба вельможи были сытыми и довольными. В долгополых кафтанах – парчовых, расписных! Бельский – в изумрудном с золотым шитьём, Годунов – в чёрном с серебряным узором. Повидала эта опричная парочка смертей, загубленных человечьих душ на своём веку! На многое насмотрелись с лютым своим государем. Но сами выжили. Сумели, хватило ума. А ведь они были молодыми! Годунову шёл тридцать первый год, Бельскому – тридцатый. Но давно матёрыми волками стали – трезво могли оценить и человека, и своё грозное время. В этой паре Борис Годунов, уже боярин, шёл за старшего.
– Да уж лучше бы через Индию, чем так, как мне довелось, – усмехнулся Пелепелицын.
– А что случилось? – спросил со знанием дела Борис Годунов. – Посла ногайского от князя Уруса ты к нам привёз – молодец! Ждали мы его! Представь же его нам! Царь возрадуется!
– Хасим-бек, племянник князя Уруса, – сказал Пелепелицын, взглядом давая тому дорогу. – Прошу любить и жаловать!
Годунов поклонился долгожданному послу, ответил сдержанным поклоном и ногаец.
– Мы уже и дары приготовили хозяину его! – продолжал Годунов. – От царя-батюшки. Как залог нашей дружбы! Всё ли хорошо было, уважаемый Хасим-бек? Всем ли угодили тебе?
– Я сам хочу сказать, всё ли хорошо было, – вдруг проговорил ногаец.
Годунов и Бельский переглянулись.
– Говори, Хасим-бек, ничего не таи. Не обидел ли тебя наш посол Василий Пелепелицын? – спросил Борис Годунов. – Невниманием? Незаботой? Всё говори…
Посол Хасим-бек улыбнулся язвительно, но гнев уже пробивался через другие чувства, заполонял его сердце.
– Невниманием? Незаботой? Что вы, бояре! Василий Пелепелицын