Владимир Алейников

Седая нить


Скачать книгу

запертых, а порою – с треском, с грохотом, вдруг открываемых, чтобы тут же, в тот же миг закрыться. Зачем? Нет ответа. На то и стены, чтобы двери их дополняли, запирая от нас пространство и сужая наш кругозор. Дверь? Не верь. Так, узкий зазор. Щель. Куда? В зазеркалье? Пусть. Всюду – стены. Сплошная грусть.

      И вот в этой летней, муторной, отчасти безумной, отчасти отчаянно трезвой, расчётливой до невозможности, расчерченной до миллиметра градостроительным грифелем, с обеих сторон ограниченной стенами и витринами, сужающейся далеко впереди перспективе Невского, посреди людской толчеи, прямо в ней, но – слегка над нею, будто вытолкнутая наверх несуразицей суеты, бестолковщиной и всеобщей, оголтелой какой-то тщетою, появляется, постепенно приближаясь и укрупняясь, всё отчётливей различимая, узнаваемая фигура хорошо и давно знакомого человека, и он идёт не куда-нибудь, а ко мне сквозь толпу.

      Ну конечно, Довлатов!

      Рывок сквозь раздвигающуюся перед ним и огибающую его слева и справа, как вынужденно, неохотно и, однако же, с некоторым пониманием разумности этого действия, рыбья стая, густую и по-летнему пёструю толпу, на четверть состоящую из горожан и на три четверти из приезжих.

      Бросок через временно высвободившуюся, не успевшую заполниться людьми, тускло-серую, с тёмными влажными пятнами, с брошенными куда попало окурками, смятыми обёртками от мороженого и катающимися туда-сюда бумажными стаканчиками, пустоту тротуара.

      Шаг, и ещё, и ещё, всё размашистей, шире и шире.

      И вот Сергей – рядом со мной.

      – Здравствуй, Володя!

      – Здравствуй!

      – Встретились.

      – Да. Я рад.

      – Признаться, я тоже рад.

      – Радость – великая сила.

      – Это уж точно. Особенно в наше весёлое время.

      – Весёлое. Дальше некуда.

      – Действительно. Впрочем…

      – Что – впрочем?

      – А нам-то теперь – куда?

      – Не знаю.

      – И я не знаю.

      – Что-нибудь, может, придумаем?

      – Надеюсь.

      – Давай придумаем.

      – Но что же?

      – Да что-нибудь. Без наших с тобой усилий оно придумается само.

      – Ты в этом уверен?

      – Уверен.

      – Почему?

      – Вот увидишь: так будет.

      – Откуда ты знаешь?

      – Знаю.

      – Ты серьёзно?

      – Серьёзно.

      – Ты шутишь?

      – Не шучу.

      – Почему?

      – Не хочу.

      – Надоело?

      – Почти надоело.

      – Что же делать без шуток?

      – Жить.

      – И тогда что-нибудь придумается?

      – Да.

      – Когда же?

      – Да прямо сейчас!

      И это желанное «что-нибудь», конечно же, сразу придумалось.

      В минувшие времена случайность, как и сейчас, решала порою многое.

      Внезапно мы оба почувствовали: что-то случилось. Но что? Понять – невозможно. И всё же – что-то случилось. Факт.

      Ветер, слишком уж свежий для раскалённого дня, из ниоткуда повеял, прошелестел вблизи,