Владимир Алейников

Седая нить


Скачать книгу

Звонки из редакции взбудоражили народ по всему городу. Вскоре к нам начали прибывать жаждущие песен питерцы. Высоцкого мы решили никуда не отпускать. Пришлось мне занять здесь же немного деньжат. Сбегал я за бутылкой. Приняли мы с Высоцким по сто пятьдесят. Потом ещё добавили. И ещё. Для настроения. Слухи о предстоящем концерте облетели всех знакомых. Народ валом валил сюда. И примерно у каждого третьего была с собой, так, на всякий случай, бутылка. То есть каждому третьему хотелось непременно выпить с самим Высоцким. Но этого допустить никак нельзя было. Высоцкому ещё петь предстояло. Пришлось взять всё под свой контроль. А люди уже буквально ломились в редакцию. И часа через два здесь не то что сидеть, стоять негде было. Все, однако, разместились. Нужная сумма сразу была набрана и вручена Высоцкому. Сверх неё обнаружились тоже немалые деньги. Они пригодились потом. И вот Володя, уже похмелившийся, пришедший в себя, достал, наконец, из чехла свою гитару. И начал петь. И так он здорово пел, что и выразить это мне трудно. На совесть отработал свой концерт. Уж это факт. И долго потом о событии этом знакомые все вспоминали. Ну а после концерта – понятно, что бывает после концерта. Мы и выпили, разумеется, и как следует поговорили. И доставили Володю на вокзал. С отработанной им суммой – в кармане. Ни копейки ему тратить из неё мы не позволили. На расходы всякие пошла – избыточная сумма. На всех и на всё сполна её хватило. На вокзале приобрели мы Высоцкому билет. Усадили в поезд. Помахали ему на прощание. И он уехал к себе в Москву. С гитарой в чехле. С питьём на дорогу – в авоське. С заработанной суммой в кармане. Довольный, что так всё удачно сложилось, что мы его выручили, что концерт отработал он свой на совесть, что Питер есть Питер: здесь всегда человека поймут и на помощь придут человеку, и особенно ежели он, человек, – ещё и хороший.

      Покуда Сергей рассказывал это, наша очередь подошла.

      И взяли мы с ним по две кружки прохладного пенного пива.

      И стали неторопливо жажду свою утолять.

      Петербургские улицы. Лето.

      Жара. Середина июля.

      Довлатов – с кружкою пива.

      Блаженство. Явь или сон?

      Конечно же, явь. Земная.

      Небесное – будет позже.

      Чудесное – рядом с нами.

      Над миром. И – вне времён.

      И – Ангел вдали. Со свитком.

      В нём – список наших имён…

      А теперь – вторая история.

      …О, незабвенное лето семьдесят второго!

      Жаркое лето. Питерское.

      Лето – в преддверии света.

      Откуда? Видать, из грядущего.

      Лето – предвестие мглы.

      Но помыслы – были светлы.

      Поступки – были достойными.

      А лица были – спокойными?

      Лица – чьи? Если наши – то вряд ли.

      Были они – просто нашими.

      Такими, как есть. Человеческими.

      И всё этим, в общем-то, сказано.

      Помню, как выбрался я на простор. Спустился по затхлой лестнице