Мишель Бюсси

Пока ты не спишь


Скачать книгу

для взрослых… Не для маленьких детей – если верить тому, что вы рассказали! Взрослый человек с постоянной памятью не может вытеснить травму. Выход один – извлечь ее, как опухоль. Но у четырехлетнего ребенка все происходит иначе, так? Все сознательные воспоминания исчезают бесследно? Лично я готова спорить, что лучше ничего не говорить, пусть воспоминания улетучатся, растворятся, начнут казаться нереальными… Даже если ребенок смутно помнит обстоятельства, при которых был травмирован, он будет отождествлять их с прочитанным в книге или увиденным на экране. Своего рода теория удержания, или заточения, если хотите. А на практике так закапывают в землю радиоактивные отходы.

      – Продолжайте, майор… – Разговор явно забавлял Драгонмана.

      – Вообразите мальчугана года или двух от роду, пережившего геноцид, как дети из Камбоджи или Руанды, попавшие во Францию после того, как у них на глазах убили всех родственников. Как лучше поступить? Стереть воспоминания, чтобы они забыли о пережитых ужасах и росли, как все нормальные дети, весело и беззаботно, – или ничего не делать, и пусть всю жизнь несут эту ношу?

      – Скажу откровенно, майор, с точки зрения психоанализа ваша теория неприятия действительности – полный бред! Сенсорная память ребенка войдет в противоречие с тем, что попытаются вложить ему в голову взрослые. И фантомов вы не прогоните… Однако… однако вы нарисовали очень точную картину. Мне понравилось сравнение с радиоактивными отходами. Рвануть может в любой момент! А может и не рвануть… – Драгонман подмигнул Марианне. – Единого для всех правила не существует. Подавленная жестокая травма способна спровоцировать амнезию – даже у взрослых. Иногда память возвращается, и человек неожиданно вспоминает о перенесенном в раннем детстве сексуальном насилии. Как в этом случае отличить ложное воспоминание от реального? Фантомы подсознания идут с нами по жизни, как маленькие верные и невидимые ангелы. Существует единственный способ научиться жить с ними в гармонии.

      – И какой же?

      – Любовь, майор, любовь! Ребенок прежде всего нуждается в физической и эмоциональной безопасности. В стабильности. В доверии к взрослому, который его защищает. Вербализация травм не играет роли, если отсутствует главный ингредиент: любовь матери, отца, любого другого взрослого, которому доверяет ребенок. Ему нужна только любовь!

      Марианна внимала словам Драгонмана, как песне. Этот тип со славянским акцентом и глазами цвета светлого дуба, блестящими, как школьная парта в первый день учебного года, наделен врожденным педагогическим даром. Чувством ритма, умением интонировать, нагнетать напряжение. Если все психологи такие, неудивительно, что студентки штурмуют аудитории, где читают курс этой науки.

      Она перевела затуманенный взгляд на детские рисунки.

      – Все ясно, господин Драгонман. Любовь матери важнее всего на свете. Но давайте вернемся к Малону Мулену. Я кое-чего не понимаю. Вы утверждаете, что история с заменой одной мамы на другую произошла в торговом центре много