стороны суда, получит взыскание от ассоциации адвокатов штата или даже станет ответчиком по официальному обвинению. Если же на обмане поймают прокурора, то его либо переизберут, либо повысят. Плохого прокурора наша система не наказывает никогда.
Присяжные заверяют его честь, что все в порядке.
– Мистер Гувер, – обращается он к прокурору с торжественным видом, – пригласите, пожалуйста, своего следующего свидетеля.
Затем на стороне штата выступает фундаменталистский проповедник, превративший старое агентство по продаже автомобилей во Всемирный храм жатвы Господней и собирающий от толп адептов пожертвования на молитвенных собраниях, которые ежедневно устраиваются исключительно для этой цели. Я видел его по кабельному телевидению, и одного раза мне хватило с лихвой. Он тоже хочет получить долю славы и рассказывает, как однажды схлестнулся с Гарди на вечерней службе, устроенной для молодежи. По его версии, на Гарди была футболка с музыкантами группы, работающей в стиле хеви-метал, и неким сатанинским посланием, позволившим дьяволу незаметно проникнуть на службу. В воздухе разгорелась невидимая духовная битва между силами добра и зла, и Господь был этим очень опечален. Божественное провидение помогло проповеднику обнаружить в толпе источник зла, после чего он остановил музыку, подошел к Гарди и вышвырнул его из помещения.
Гарди возражает, что никогда даже близко не подходил к этой церкви. По его словам, за все свои восемнадцать лет он вообще ни разу не был в церкви. Его мать это подтверждает. В провинции семьи вроде той, где вырос Гарди, принято называть «абсолютно неверующими».
Какое отношение такие показания имеют к рассмотрению дела об убийстве, понять невозможно. Это смехотворно и граничит с идиотизмом. Если будет вынесен обвинительный приговор, то всю эту чушь года через два рассмотрит непредвзятый апелляционный суд миль за двести отсюда. Судьи там вряд ли будут намного умнее Кауфмана, но уж точно не такими ограниченными, что уже прогресс, и скептически отнесутся к показаниям болвана-проповедника о выдуманном им инциденте, якобы имевшем место за тринадцать месяцев до убийства.
Я заявляю протест. Он отклоняется. Я заявляю протест уже со злостью. Он со злостью отклоняется.
Гувер отчаянно стремится доказать причастность к делу сатаны. Судья Кауфман с самого начала дал этой версии зеленый свет, и теперь Гуверу все дозволено. Однако свет тут же переключится на красный, как только я начну вызывать своих свидетелей. Нам повезет, если удастся внести в протокол хотя бы сотню слов из показаний свидетелей защиты.
Проповедник имеет непогашенную налоговую задолженность в другом штате. Он не знает, что я это раскопал, и на перекрестном допросе у меня будет возможность повеселиться. Хотя это ничего не изменит. Жюри уже определилось с вердиктом. Гарди – монстр, чье место в аду. Их задача заключается в том, чтобы поскорее его туда определить.
Гарди наклоняется ко мне и шепчет:
– Мистер