что принесла с собой пачку конвертов в тот день, когда ходила за своими вещами, и положила их на письменный стол, пообещав себе разобрать их позднее. Она уложила письма красивой прямоугольной стопкой, села за стол и взялась за работу. Сначала она поискала отправителя, от которого можно было ожидать хороших новостей, например чека или приглашения на крутую вечеринку, но не нашла ничего. Зато отыскалось три письма от ее банкира. У Дории с шестнадцати лет был счет в Генеральном банке. По странной иронии судьбы, тот же банк являлся собственником особняка, в котором жил Макс.
В первом конверте банковская выписка уведомляла ее о перерасходе в четыреста евро и, следовательно, об отказе в оплате по последнему выписанному ею чеку. Во втором конверте было уведомление о необходимости как можно скорее исправить ситуацию. В свежей почте было напоминание о банковских расходах за месяц – всего-навсего тысяча пятьсот евро: банковские комиссионные, оплата уведомлений и расходов на процедуры банка и налоговые сборы. Кроме того, банкир просил ее как можно скорее с ним связаться.
Дория отложила письма с бьющимся сердцем. Тысяча пятьсот евро! За какие-то несчастные четыреста евро перерасхода…
Дория начала нервно прибираться в комнате, мысленно отшлифовывая реплики, которыми она собиралась наградить банкира: «Ваша система – машина для загребания штрафов», «Ваши капиталы складываются из отчислений с тысяч таких мелких счетов, как у меня», «Перерасход бывает у каждого пятого француза», «Прогнило что-то в финансовом королевстве» и так далее.
Она злобно взбила подушки, которыми отец украсил кровать для придания ей сходства с диваном, засунула свои сапожки в нижнее отделение шкафа, которое он освободил, чтобы было больше свободного места для ее вещей. Внезапно сложившаяся ситуация предстала перед ней во всей своей неприглядной реальности. Ничего в этой комнате не принадлежало ей, кроме одежды. У нее никогда в жизни не было своей крыши над головой, не было никаких ясных перспектив на будущее, ни одного конкретного проекта, не планировалось никаких денежных поступлений. И почему только она выбрала эту злосчастную профессию? Какая загадочная сила толкала ее каждый день вставать и снова пытаться бросить вызов судьбе? Она не мечтала, чтобы ее имя было у всех на устах, не грезила о своем лице на плакатах, экранах, страницах журналов. Она всей душой стремилась лишь к одному: перестать быть Дорией Даан, хотя бы пока исполняется роль, влезть в чужую кожу, чувствовать, действовать, жить иной жизнью.
Дория была актрисой. Актрисой совершенно безвестной и при этом выбившейся из сил. Ее драматический талант пока мог проявиться всего лишь в нескольких телефильмах и многочисленных рекламных роликах. Ее агент Жослин Дюбуа должна была находить ей настоящие, серьезные роли, но чаще всего предлагала лишь рекламу всяких унылых товаров, маргарина например. Тем не менее эти съемки приносили Дории основную часть ее доходов.
Чтобы как-то себя отрекламировать, она придумала концепцию юмористических видеороликов под названием «Бизз-базз».