сейчас случилось фальшивое ограбление на заправке или инсценированное похищение на пирсе… Тогда он смог бы разобраться с плохими парнями несколькими хорошо поставленными зрелищными ударами или холостыми выстрелами. Был бы уместен еще фон в виде взрыва. Неплохая вышла бы сцена. Лучше всего, конечно, дополненная гонораром в пятнадцать миллионов долларов.
Майк улыбнулся Лейси и спросил:
– Откуда вы знаете Бо?
Тут Генри подбежал к матери, держа в руке шоколадный пончик. Взглянув на режиссера, он сообщил:
– Мы живем вместе на маяке.
Симона хихикнула и осведомилась:
– Неужели это правда?
– Но не навсегда, – ответил Генри, радостно пританцовывая. – Когда-нибудь нам придется уехать. – Малыш тараторил и тараторил, спеша сказать как можно больше, пока его все слушали. – Но мы все равно останемся здесь, в Индиго-бич. У меня будет комната, покрашенная как футбольное поле. Мама купит дом с красной дверью и растениями в голубых кадках перед ней. – Он выдохнул и добавил: – Вы сможете к нам прийти. Мама всегда будет печь шоколадное печенье.
Глаза Лейси стали грустными, и она пробормотала:
– Когда-нибудь так и будет, малыш…
– Когда-нибудь, но очень скоро, – пояснил Генри. – Потому что мама обещала.
Выражение лица Лейси едва заметно изменилось. Теперь она выглядела жутко сексуальной, совсем как плохие девчонки из фильмов Бо. Но еще больше – как Грета Гильденстерм.
Бо почувствовал себя очень неуютно. Но надо было что-то сказать.
– Мы с Лейси давно знакомы, – сообщил он.
– Как давно? – спросила Симона.
Чуть помедлив, Лейси ответила:
– Мы жили по соседству, когда были детьми.
Бо не знал, куда их заведет эта ложь, но в конце концов… какая разница? Но лучше бы ей не говорить, что он ей как брат. На сегодня с него, пожалуй, хватит…
Майк присвистнул и пробормотал:
– Значит, вы выросли в Бэттери? В Чарлстоне? Там, где раздались первые выстрелы Гражданской войны?
– Угу, – буркнула Лейси. Ее щеки порозовели, но она решила, что ей придется держаться этой лжи.
Правда, у Бо имелись сомнения относительно ее актерских способностей.
– Там живут очень богатые люди, – заметил Адам. – Первоклассная недвижимость.
– Всякая, – ответила Лейси. – Мой дом был… очень уютным и маленьким. Ничего особенного.
– Не смущайтесь, – вмешался Майк. – Все мы знаем, что уютный дом в Бэттери – это особняк с восемью спальнями. Семья Бо – мультимиллионеры, не так ли, Бо?
– Я бы не стал утверждать, что у нас так уж много миллионов, – нахмурившись, отозвался Бо.
Лейси метнула в его сторону быстрый взгляд, но ведь не его вина, что он родился с серебряной ложкой во рту. И он не станет участвовать в отнюдь не вежливом обсуждении финансового состояния его семьи. Богатые парни с Юга не говорят о деньгах – разве что со своими биржевыми маклерами, финансовыми директорами или отцами, когда те уже на смертном одре; но даже и тогда разговор ведется благопристойно и