угадали! Ну, конечно, это был… молодой мужчина.
– Интересно, а наших мужиков тоже такие же встречают? И что они при этом испытывают? Надо спросить, – подумала вслух Валентина Толкунова.
Внутри все было очень красиво. Все вокруг было суперчисто до блеска, супермодно, до стильности и ну очень цивильно. И прохладно.
Наверное, так когда-то шахи жили.
Нам выделили комнаты для отдыха, где можно было принять душ и даже полежать под прохладными от кондиционеров и тоже кипенно-белыми и стерильно чистыми простынями.
Потом нас позвали к столу. Банкетный зал больше напоминал огромное футбольное поле, в одном конце которого были поставлены столы буквой П, в другом конце сделана импровизированная сцена. Чтобы разбавить чиновников, нас рассадили вперемешку с «народными» и «заслуженными». За спиной у нас по стойке смирно стояли официанты. Один на пару гостей. Не успеешь пригубить из рюмки, а у тебя уже полная нолита. На столе сменили блюд двадцать. Некоторые я даже не успела попробовать, какая жалость! Это было что-то неописуемое. И тебе фирменно-азиатское, и русское, и французское, и вообще блюда всех народов мира!
Шик!
Тот вечер я запомнила на всю жизнь! Наверное, от того, что очень уж все контрастировало с той, другой жизнью, в которой жили все остальные, и мои родители тоже. Жизнью с пустыми прилавками. Они такого никогда не видывали и уже может быть не увидят.
Но долой дурные мысли. Ведь на мне очень красивый брючный костюм, белый-белый, а по швам малиновая полоска, как у генерала, и такая же малиновая блузочка в талию. А сверху туника шифоновая малиноваябелым кантом отделанная. Но главное – грудь! Она у нас норовит стать уже пятым номером. От красоты такой меня даже министр два раза на танцы приглашал. Во как. И выглядел же через весь длинный стол…
Толик между тем около руководства ошивался. У него там только что начался запланированный праздник самолюбия. А министр вдруг его так легонько рукой отстранил и через весь зал к моей груди подался! А тут еще Сметанников почти каждый танец в очереди. Он, оказывается, был в то время неженат. Я, как это дело усекла, и давай во время медленного танго чувственно бедрами водить и его зажигать! А что? Мы же должны себя женщинами чувствовать, черт, побери!
Вот тогда Толик и устроил на меня атаку. Давай таскать по углам и объяснять про мое хреновое поведение.
Опять?! Сколько можно?
– Сам министра обрабатывать собрался, так и обрабатывай! Ешь, спи, танцуй с ним и бабки наваривай! Твои желания не опираются на мои мечты! Мне все это надоело! Оставь меня в покое! Я не хочу больше тебя видеть! Не хочу больше слышать твой ор! Не могу больше пахать на тебя и на твои выверты!!! НЕ ХОЧУ!!! И только попробуй, замахнись!
Развернулась и ушла в другую сторону. Он рванул было за мной, но я ему такую рожу состроила, что он все понял и отвязался на целый вечер.
Дело закончилось тем, что я пересела на другой конец стола к Надежде Бабкиной и мы с ней старательно