своей Государственной премии. Вторую половину отдали на восстановление Храма Христа Спасителя. Прямо скажем – мало кто решается в своей жизни на такие бескорыстные на благо общества поступки. Вообще, что вами тогда двигало?
А. П. Справедливость. Я был между жизнью и смертью, когда пришло известие о присуждении мне Государственной премии РСФСР им. Горького. Я знал, что никогда не получу её, ибо Михаил Алексеев, один из тех, кто влиял на такое решение, сказал мне ещё за полгода до того, что получит другой поэт, в судьбе которого я сыграл, кстати, позитивную роль. Потому я не волновался. Но когда всё решилось, я понял, что это было не случайно, потому, несмотря на свою тогдашнюю нищету, отдал то, что мне не принадлежало, на доброе дело. И даже супруга моя ничего не сказала, за что я благодарен ей и сейчас.
B. C. В драме «Потрясение» вы показываете заключительный период Смутного времени в России. Хотя таких периодов в истории нашей стране было немало. И то, что мы не делаем из произошедшего нужных выводов, не учимся на ошибках прошлого – печально. Не ходим ли мы из столетия в столетие по некоему тёмному кругу? Нет у вас подобного ощущения?
А. П. Подобные круги заложены в истории человечества. Скажите мне, хоть одна мать смогла убедить свою дочь не совершать тех ошибок, которые в своё время совершала она? Что же тогда говорить о целых поколениях. Единственное могу сказать – в истории России, да и в истории многих государств есть одна характерная особенность, которую мало кто из историков заметил: государство процветает тогда, когда правители один за другим приходят к власти подготовленными. Так, Василий Тёмный своего сына, будущего Ивана III, с 12 лет приучал к государственным делам. Так, последний уже своего сына, будущего Василия III, наставлял, как надо руководить великим княжеством. Именно тогда земли русские благоденствовали. 70 лет уверенного, безсмутного правления. И Россия подготовилась стать царством.
Кстати, пример из недалёкого прошлого – сталинское правление. Иосиф Виссарионович тоже мыслил исторически. Но приемника подготовить не смог. Он понимал, что происходит в мире, но он был одинок. Хотя и был единственным человеком в советском государстве, которого уважали или боялись даже враги. Мы в «Исторической газете» печатали переписку Рузвельта, Черчилля и Сталина…
B. C. Я читал эти публикации. Но у меня есть и двухтомник этой переписки, выпущенный в СССР в 1957 году.
А. П. Да, она издавалась тогда небольшим тиражом. Затем её повторило издательство «Время» тиражом тысячу экземпляров, а у «Исторической газеты» всё-таки был тираж в 12 тысяч.
B. C. Эта переписка – опять укор нашей исторической памяти. В ней Сталин выступает и как дальновиднейший политик, и как глава государства, к мнению которого прислушивались руководители всех великих держав. Которые, в итоге, ему своего прошлого подобострастия и не простили. А мы, теперешние, своими историческими оценками опять же работаем в пользу откровенных недругов нашего государства.
А.