Затем он позвонил в Лондон, а потом мы еще поговорили.
– Звонок был как-то связан с работой, которую он закончил?
– Да. Он договорился с каким-то человеком о его приезде сюда на следующий день.
– Он назначил деловую встречу?
– Да.
– Что произошло потом?
– Мы разговаривали.
– Вы можете сказать, о чем?
– О работе… и о его дочери. У мистера Харша была дочь примерно моих лет. Она… погибла в Германии. Мы разговаривали почти до самого ужина. Потом он сказал, что пойдет погулять. Мистер Харш всегда ходил на прогулку по вечерам, если только не лил дождь.
– Он говорил, что пойдет в церковь?
– Да. Он сказал, что поиграет на органе, чтобы разогнать тучи.
– Что, по-вашему, он имел в виду?
Слегка запнувшись, Дженис ответила:
– Мы говорили о его дочери.
– Она погибла трагическим образом?
– Думаю, да. Но мистер Харш никогда не рассказывал об этом… Только о том, какая она была красивая, веселая, как все ее любили.
– Продолжайте, мисс Мид. Когда вы начали беспокоиться за мистера Харша?
– Обычно он возвращался к десяти, но иногда заходил навестить мисс Фелл или мистера Ивертона, поэтому я не переживала. Но к половине двенадцатого я не на шутку испугалась. Мистер и мисс Мэдок уже легли, поэтому я взяла фонарик и пошла в церковь. Она была заперта, внутри не горел свет. Я пошла за мистером Бушем. Он взял ключ и открыл дверь. Мы нашли мистера Харша… – Последние слова прозвучали чуть слышно. Дженис что есть сил сдерживалась.
Коронер произнес:
– Понятно. Вы пережили сильный шок, мисс Мид. Вы к чему-нибудь прикасались или что-нибудь двигали?
По-прежнему очень тихо она ответила:
– Я взяла мистера Харша за руку. Мистер Буш держал фонарик. Мы увидели, что он мертв.
– Рука была холодная?
– Да.
– Вы видели пистолет?
– Да.
– Где он лежал?
– Дюймах в шести от правой руки.
– Кто-нибудь из вас его трогал?
– Нет-нет.
– Мисс Мид, в самом начале вы сказали, что долго беседовали с мистером Харшем. Не казался ли он подавленным?
Дженис помедлила с ответом.
– Нет. Я так не думаю.
– Вы сказали, он только что закончил работу, на которую потратил много времени. Не говорил ли он что-нибудь в духе «мой труд окончен» – что-нибудь, что могло быть так истолковано?
– Нет, ничего подобного. Он сказал, что это похоже на воспитание ребенка: ты даешь ему жизнь и выпускаешь в мир, где им занимаются другие.
– Он так и выразился?
– Да.
– А потом вы беседовали о его дочери, которая погибла при трагических обстоятельствах?
Дженис подняла голову.
– Да. Но о грустном мистер Харш не говорил. Он сказал, что все прошло и больше он не будет вспоминать плохое.
– А вам не пришло в голову – в ту минуту или позже, – что мистер Харш намеревался покончить