И тогда учительница, в большом возбуждении и с дьявольским блеском в глазах, вызывала меня к доске, и вместо урока, пока не прозвенит звонок, позорила и оскорбляла перед одноклассниками, с обязательным указанием на мою неполноценность. Причем оправдываться было бесполезно, да я и не оправдывалась. Мальчишки и девчонки из школы придумывали все новые и новые забавы относительно меня и в итоге на торжественной линейке, в день когда всех детей принимали в «пионеры», меня попросту не приняли… Это стало для меня полной неожиданностью, ведь я с трепетом ждала того самого дня! Я заранее купила и выгладила пионерский галстук, надела парадную форму с белым фартучком и выучила наизусть клятву. Но оказывается, уже несколько дней вся школа знала, что в «пионеры» меня, со всеми, на торжественной линейке, принимать не будут, а от меня это тщательно скрывалось. И взрослые и дети придумали для себя новую забаву. Поводом моего жесточайшего позора на торжественной линейке, послужило давнее прозвище нашей классной руководительницы «Вобла Сушеная», якобы придуманное, естественно, мной и распространенное, тоже мной, по всей школе и даже за её пределами.
Но на самом деле, я и вправду так её называла. Все называли. Более того, когда я только пришла в эту школу, в первый же день бывалые ученики мне рассказали о её прозвище. Согласна, это не красиво, и я не знаю как сейчас, но во времена моего детства, ученики часто давали различные прозвища своим учителям. Эта участь не обошла и нашу классную руководительницу. Вероятно, кто-то ей присвоил это прозвище из-за её чрезмерной худобы. Учительница была озлобленной на весь мир, высокой, сгорбленной и очень худой. А ещё она ненавидела детей. Своих подопечных, Вобла Сушеная называла исключительно «пни с глазами», а на уроках часто срывалась в истерику и лупила своей указкой детей, как говорится «куда придётся». Но, конечно же не всех! Были у неё любимчики, перед ними она просто «стелилась». Уже тогда мне казалось чем-то постыдным и неудобным взрослому человеку так заискивать и «сюсюкаться», причем на глазах у всего класса, с ребёнком-любимчиком, который не просто урок не выучил и опоздал, но и вел себя из ряда вон непозволительно. Но почему-то классная руководительница предпочитала этого не замечать относительно таких деток. Любимчики были неприкосновенны. И от них нужно было держаться как можно дальше, потому что эти дети, прекрасно осознавая своё вольготное положение, не гнушались ежедневно им пользоваться. Чаще, именно из-за них-то мне и попадало от Воблы Сушеной. Её любимчики наговаривали гадости и сплетничали в мой адрес. И учительница театрально хваталась за сердце, визжала на весь класс, оскорбляла меня и била своей указкой.
В нашей школе почти всех учителей за глаза называли совсем не по имени-отчеству. Вобла Сушеная знала о своём не лестном прозвище и конечно же пыталась с этим бороться, но все было напрасно. Вся школа, включая учителей и даже самого директора, все равно её называли именно