в жизни. Я не собираюсь играть в твои игры. Прощай. Ах, да! Я же совсем забыл, зачем пришел, – он притянул ее к себе и впился в ее губы своими. Все начали одобрительно свистеть и хлопать.
– Хулио, ты – моя самая легкая победа! – сказала Флоренсия, оттолкнув его.
– Флоренсия, победы бывают в играх. А я не играю в твои! Я пришел сюда, чтобы показать тебе, как надо целоваться. Все! Прощай! – он быстро вышел из кафе на террасу. Она вихрем побежала за ним.
– Какие игры, идиот? Это моя жизнь! – кричала она ему вслед.
Высоко в небе светила яркая луна, воздух был пропитан ароматом апельсинов, звук ее голоса сводил его с ума. Он сжал кулаки, стараясь прогнать новое, незнакомое ранее чувство.
– Я тебя ненавижу, – произнес он, и с шумом развернув свой скутер, скрылся.
– Я тебя тоже! Ненавижу! – кричала Флоренсия в воздух, моля, чтобы он донес эти слова до его слуха, – Мария, я ненавижу твоего брата, – призналась она подруге.
– Придется тебе его потерпеть, он пробудет на Побережье все лето, бабушка уехала из города, его оставила с отцом.
– Я этого не вынесу, Мария.
– Флоренсия, не говори глупостей! Ты же Королева Побережья! Это твоя земля и здесь решаешь ты.
– Ты права, я превращу его жизнь в кошмар! Это лето запомнится ему навсегда!
4
Дни шли, и нечто странное происходило с Флоренсией. Она не хотела говорить о нем, не хотела думать, но ее сердце выбирало противоположное. До приезда Хулио на Побережье было совершенно естественным каждый день приходить к Марие и обсуждать с ней все новости района, парней и фиесты. Но теперь каждый раз, когда она собиралась к подруге, она думала, что, возможно, она встретит там его. И это меняло все. Она ненавидела его. Но ей так хотелось выглядеть лучше для него, быть красивее. Она тщательно подбирала одежду, сгрузив на кровати все вещи из шкафа. Юбка казалась слишком простой, кофта слишком прямой, в сторону летела все новая непрошедшая проверку одежда. Наконец, разозлившись на саму себя и на него, она надела обычную футболку с надписью «А тебе слабо?» и джинсовые шорты.
– Добрый день, сеньорита, – дверь открыла Марта, горничная дома Эрнандес.
– Привет, Марта, Мария у себя?
– Да, проходите. В своей комнате.
Путь в комнату Марии был так ей знаком. Пересечь гостиную, по лестнице наверх и направо. Сколько раз она ходила этой, уже ставшей родной, дорогой. Хотя дом Эрнандесов и создавал мрачное впечатление, особенно в дни, когда здесь гостила донья Мерседес, мать главы семейства, но эта часть дома была для Флоренсии близкой. Она уже собиралась открыть дверь в комнату подруги, как услышала женский смех из соседней комнаты, дверь в которую оставалась открытой. Она подошла ближе и увидела смеющуюся девушку рядом с Хулио. Он заметил ее в дверях и встал ей навстречу. Она поздоровалась первая. Вместо ответа он оглядел ее с ног до головы, особенно задержался на причудливой надписи, на груди. Улыбнувшись, он захлопнул