опустился на колени, поддавшись неведомой силе, внезапно надавившей на плечи.
– Но почему…
Она прервала его одним неуловимым движением глаз.
– Да, я люблю вас, сеньор. Но мои чувства ничего не меняют. Я по-прежнему не могу быть с вами.
Он почувствовал, как эти слова буквально ранят его. Словно один из призраков сарацинского войска вдруг отклонился от своего потустороннего сражения и решил нанести сокрушительный удар уже живому христианину. Всё тело превратилось в сплошной порез – глубокий и жгучий. Он смотрел на неё снизу вверх и чувствовал приближение чего-то страшного и неотвратимого, как божья кара, – того, после чего можно смело ставить точку.
Девушка молчала, лишь платье едва слышно колыхалось на ветру красным шёлком. Что это за странное бесформенное одеяние? Такого она не надевала никогда.
– Но почему…
Её руки скрылись за спиной, ловко развязали что-то, и одежда, соскользнув с тела, опустилась к ногам. Девушка осталась полностью обнажённой. От движения лёгкой материи у него закружилась голова. Изгибы ткани будто целую вечность струились по телу, чуть задержались на бёдрах, и…
Молодой человек оцепенел от ужаса.
Всё тело богини покрывали отвратительные язвы. Они были настолько огромными, что, казалось, стремятся слиться друг с другом, захватить всё тело и превратиться в новую кожу – в праздничный наряд Сатаны. И крепкая девичья грудь, и живот, и ноги – всё было поражено чудовищной болезнью, лишь руки и лицо остались нетронутыми, по милости Бога. Либо же по страшной шутке злых сил.
– Вы добились того, чего желали, сеньор, – тихо сказала она. – Вот она – та красота, что вы воспеваете в своих стихах. Насладитесь ей в первый и последний раз. И, пожалуйста, больше никогда не ищите меня.
С этими словами девушка подняла с земли одежду и скрылась в темноте так же бесшумно, как и появилась. Но прежде, чем исчезнуть, она слегка прикоснулась рукой к его лицу. Жест настолько неуловимый, что его можно было легко принять за слабое дуновение ветра.
– Но почему…
Эти слова уже были обращены к ночи, а может быть, к самой судьбе, которая проверила его на зуб, как золотую монету. В один миг он поднялся до небес и тут же сорвался, вдребезги разбившись о камни. Жизнь кончилась. Монета оказалась фальшивой, и быть ей отныне лишь детской игрушкой.
Молодой человек смотрел в окружающую темноту и не мог поверить, что всё случилось так быстро. Ему, как сидящему на паперти, вручили бесценные сокровища и тут же безжалостно отобрали. Проклятый порез через тело болел всё сильнее и сильнее. Луна по-прежнему таращилась откуда-то сверху, но теперь презрительную ухмылку на её лице сменила гримаса сочувствия. Не в силах больше выносить её присутствия, он поднялся на ноги и, не разбирая дороги, побрёл прочь от развалин мечети. Некоторое время луна летела следом, но на узких улочках города стала отставать и вскоре скрылась за очередным