окостлявела. Но в голубых глазах по-прежнему каменели четкие черные точки.
Бенк тоже изменился.
Но к лучшему. Пополнел, порозовел. Бывшего Бешеного не узнать. Работал на секретном заводе, был ударником и даже кандидатом.
Золотяшку он еле вспомнил. И как-то странно водил глазами в ответ на ее восторженные вопли:
– А ты помнишь?
Она, радостная, выкладывала взахлеб:
– Уисс, козел, после разморозки выдал себя за важного политикана, и теперь он – ого! Нам и не снилось! Самый главный! Весь город в его руках! Говорят, в президенты метит! Но мы за все отплатим! Расквитаемся!
– Лиз, видишь ли… Мне это ни к чему… Ты знаешь, я вчера норму перевыполнил на 0,2 процента! Мастер зачитал мою фамилию на планерке! Возможно, мне скоро повысят разряд, куплю видеон…
– Что ты говоришь? «Видеон»? Ну, это слишком! Да знаешь ли ты, сколько видеонов у нас будет, если мы раскрутим старикашку? Какой еще «разряд»? Разрядим пару стволов – и уйдем в тень.
– Нет, это не разумно.
– Не понял, что своей жизнью ты обязан только мне? Знаешь, отчего протухли Черный Боб и Билли Скромник?
– Они протухли?
– Думаешь, старый хрыч тебя помиловал? Ты – мишень. Почитай! – и Золотяшка всучила в руки Бенка затертый листок, на котором тот еле разобрал:
«КОЛЛЕКТИВ ТЮРЕМНОГО МОРОЗИЛЬНИКА
приносит глубокие соболезнования…
В связи с аварией в 112 морозильном отделении срок изоляции нижеперечисленных осужденных прерван в виду внезапной кончины…»
Далее следовал длинный перечень имен, среди которых Бенк нашел свое.
– И ты смеешь пудрить мозги насчет перевыполнения плана?
– Без премиальных я не смогу выплатить кредит.
– Я изменила номера камер и спасла твою жизнь! Только не думай, что все это ради твоего спермоплюя!
– Что я могу для тебя сделать?
– Мы должны отомстить Уиссу!
– С прошлым – покончено!
– Бумаги в надежном месте! Чуть что – и все всплывет!
– А почему бы тебе не устроиться к нам на завод? У нас там и прогрессивка, и коэффициент.
– Ты шутишь?
– Ты знаешь, у нас работает одна девчонка… Продукцию сдает с первого предъявления! Ударница! О ней даже в газете писали… Мы решили расписаться…
– Негодяй! Подлец! – Золотяшка в упор из дамского лучемета выстрелила в Бенка.
…Хромой Джон сидел перед экраном и медленно выпускал дым через волосатую ноздрю.
Он все видел.
И как Золотяшка выстрелила в Бенка, и как рухнула потом на труп, рыдая и проклиная проклятых самцов.
– Алло? Притов? Это Джон. Для тебя обнаружен подходящий экземпляр. Помнишь: ты просил? Да, да опыты нужно продолжить. Обязательно. Высылай машину по адресу…
3. Горю и плавлюсь!
– ЭВМ не знает любви. Не знает, что такое боль, страх, ненависть. А значит, она только разумна, а не умна. У нее нет опыта, она копирует наши чувства. А у нее должна быть своя судьба. Она должна стать автором своей трагедии. Давай ее влюбим в тебя? –