низко пригибаясь, чтобы не выпачкать голову, под буграми станков, висевших на стержнях. Холодная капля масла упала ему за воротник. Антон поежился. Но оттого, что он увидел под конвейером, у него от волнения задрожали руки. Новый станок зацепился за одну из железных стоек, на которых держался конвейер. Маркин попытался освободить станок. Но он был крепко зажат. Ломиком надо, решил Антон, и пополз обратно.
– Ломик найдите!.. Валик дайте! Валик… – догадался он, чем можно заменить ломик.
– Что там? Что случилось? – теребили его.
– Станок за стойку зацепился. Сейчас освобожу, – ответил Маркин, принимая валик из рук Егоркина. – Субботин, как только я дам сигнал, ты сразу включай задний ход!
С этими словами Маркин, взглянув, не видно ли мастера, снова полез под конвейер. Ему хотелось освободить конвейер до прихода Набокова. Антон сунул валик в щель между станком и стойкой и нажал на него.
– Включай! – крикнул он, всей тяжестью налегая на валик.
Конвейер дернулся. Валик вдруг вырвался из рук Маркина, и он ударился головой о стойку. Потом его с силой швырнуло вниз.
Конвейер работал. Лента на повороте, переламываясь на стыках пластин, плавно выплывала из ямы.
Субботин выключил и крикнул:
– Маркин, все в порядке! Вылезай!
Под конвейером было тихо. Сборщики испуганно переглянулись. Егоркин первым слетел в яму, за ним Царев.
Антон лежал на полу. Левую руку его, ближе к плечу, и часть груди закрывал новый станок, сорвавшийся со стержня. Егоркин попытался сдвинуть его с тела Маркина, но не смог. Царев на коленях подполз к нему. Они, мешая друг другу, кое-как столкнули станок и, ухватив Маркина под мышки, поволокли к выходу. Лицо его было какого-то бледно-зеленого цвета, что особенно, до содрогания, поразило Егоркина.
«Скорая помощь» пришла быстро. Маркина, так и не пришедшего в сознание, положили на носилки и увезли в больницу.
Конвейер стоял часа два, хотя довольно быстро удалось установить, что гайки, удерживающие станок на стержне, открутились, когда сборщики поворачивали бортовую нужной им для работы стороной. Ванек признался, что гайки не были зашплинтованы: стержень слишком короткий.
6
Вечером в общежитие к Егоркину пришли Викентьев и Галя Лазарева. В комнате они застали только Володю.
– А Егоркин где? – спросил Викентьев.
– Нету Егоркина! – хмуро развел руками Володя. – Уехал…
– Куда?
– Домой уехал! В деревню. Собрал чемодан и тютю! Все равно, говорит, из цеха теперь выгонят. А если, говорит, суд будет, вызовут. Адрес в отделе кадров есть…
– Я же говорила! – сердито сказала Галя Викентьеву, будто бы он был виноват в том, что Егоркин уехал.
Секретарь взглянул на нее, но ничего не сказал и обратился к Володе:
– И ты его не удерживал?
– Ну да, не удерживал! Полчаса бился… У него и в деревне неладно. Девчонка загуляла с его же приятелем…