принцу.
Убранство Белого Дворца было так же изящно и нереально, как и всё в Княжестве эльфов. Мара опустилась в резное белое кресло, откинулась назад, наконец, расслабившись. Литей гадал, из чего сделана эта мебель. Похоже было на белый камень, устеленный необычным серебристо-голубым мхом, сухим и мягким, как хороший мех. Осторожно присев, на скамью рядом с королевой Литей убедился, что его догадка, видимо, верна.
– Как здорово! – мечтательно протянула Мара. – Будто домой вернулась после долгих-долгих скитаний.
– Так и есть, – спокойно молвил князь, наливая два бокала из хрустального кувшина. Жидкость была прозрачной, как вода. – Это и есть твой дом, Эрсель! Здесь, светлая моя, тебе всегда рады, особенно я!
Эльф подал один бокал королеве, а другой Литею. Это и впрямь оказалась вода, но только какая-то удивительная на вкус, и от неё тотчас стало радостно, спокойно, и усталость ушла в один миг.
– Рады ли? – усмехнулась Мара Джалина. – Твой народ по-прежнему зовёт меня «элналан»14, а ведь уже сколько лет прошло.
– Это без злого умысла, только, чтобы подчеркнуть твою исключительность, моя дорогая! – парировал Эктавиан. – Это твой дом, и земля Элтлантиса давно ждёт твоего возвращения, и возвращения Лиарина и Киралейна! Неужели вы ещё недостаточно сделали для людей?! Пора возвращаться, заблудшие дети!
Эльф заговорил по-эльфийски, и Мара также отвечала ему. Литей пытался понять, о чём речь, но разобрал лишь несколько раз повторяющиеся имена Лиарин, Киралейн, да словечко «ланхо», излюбленное королевой, и ещё «мангар» – «рыцарь». Причём голоса беседующих, казалось, лишились дружелюбия.
– Говори на всеобщем наречии, Эктавиан! Литей не понимает эльфийский, – вдруг холодно сказала королева.
– Не знает эльфийский, с детства живя среди эльфов? – подивился правитель, то ли искренне, то ли наигранно. Он повернулся к Литею: – Я спросил твою госпожу, почему не приехали князь Лиарин и король? Она ответила, что их вот уже два месяца нет в Ринайграде. И, как я понимаю, они сейчас пытаются спасти от беспорядков твои владения, принц, о которых сам ты пока позаботиться не в состоянии. Я побранил Эрсель за то, что она рискует жизнью, путешествуя одна. Но она сказала: «Я не одна пришла к тебе». Тогда я сказал, что ты – просто мальчишка, юный и неопытный, ты пока ещё не рыцарь. Но она возразила и сказала, что среди рыцарей Лейндейла не найти более верного, преданного и отважного, чем ты. Я верю ей, хоть и допускаю, что она преувеличивает. Среди воинов из рода Ринай не бывает трусов и подлецов. И всё же госпожа твоя весьма неосмотрительна!
Литей молчал. Он попросту не знал, что сказать. Ему следовало смертельно оскорбиться. Наверное, он так бы и сделал, если бы не этот эльфийский князь, а кто-то в Ринайграде обозвал его «мальчишкой» и говорил о нем столь непочтительно. Он даже вызвал бы этого наглеца на рыцарский поединок. Но сейчас он чувствовал, что у этого эльфа, древнего и вечно