горе горькое в избе. А с другой – радость. Сынком обзавелись. – Рассказывал Прокопу мужик, к которому заглянул он во двор попросить воды для лошади. – Мальчишку помню. Не долго тут он был. Мирон его в город на учебу снарядил. Куда – не скажу. Токо, обратно не являлся. Война зачалась. С немцем. Потом меж собой воевать затеяли. Почитай, годков с семь пробежало. Мирона-то с бабой его арестовали за то, что хлеб от милиционеров прятали. Увезли куда-то. Изба заколочена. Видал твово одноруково, когда привез сюда. Вроде, он. В крайность, похож шибко. Што, сумления имеются?
– Да нет! – Махнул рукой Прокоп. – В долг вожу. Боялся, как бы не провели на мякине. Видать, напрасно тревожился. Ну, прощевай!
– Бывай! – Мужик забрал свое ведро, из которого коняка уже высосала всю воду, и шел в избу.
Прокоп развернул телегу и погнал лошадку легкой рысью в обратную дорогу.
*****
– Глянь-ка! Неужто Фролка Быков воротился! – Воскликнула полногрудая баба с цветастым платком на плечах, подзывая к плетню бабу постарше, упрятавшую под белой косынкой свои поседевшие волосы.
– Верно. Он, видать. – Отозвалась та, подходя к плетню. – Коли доски с дверей и окон рвут, так на то им в комбеде добро дали. Вона. В избу пошел хозяином.
– Вот те и на! Мироха-то не дождался! Скоко радости бы было! – Воскликнула баба с цветастым платком, скорым шагом направляясь в соседский двор поделиться новостью.
– Вот и вернулся дом ой Фрол Быков. – Проговорил однорукий, когда все трое ступили они в просторную горницу, на убранстве которой повсюду лежал слой пыли. – Потрудиться придется. Собрать, что соседи не успели растащить во время ареста. Тут и заживем дорогие мои члены работники товарищества. Сильно по деревне не гуляйте. Кому надо, тот сам найдется. Пусть знают, что скрытны мы отчего-то. Заодно надо присмотреть, как удобнее кассу взять, чтобы на нас тень не легла. А подозрение в то же время имелось. Времени много для этой затеи у нас нет. Приглядим, где тайничок устроить можно. Заодно и наганы с патронами припрятать пока нужно. Не будем же по деревне с ними гулять. Начинаем жизнь новую. Будем воровских навыков набираться. От сумы да от тюрьмы зарока не клади. Так, кажется, народ учит? Держаться будем всегда втроем. Только я две ночи через две на дежурстве. Сменщиком у меня, как пояснил председатель товарищества, какой-то дедок. Ружьецо нам одно на двоих положено. Когда набег на кассу был, отчего-то тут бандиты никого не тронули. Даже дедка того. Он в один из тех набегов дежурил. Повязали, на глаза тряпку пришпандорили, а не тронули. Напарника его в рабочие взяли. От ранения оправился. Сам не захотел штаны в сторожке протирать. Его почему-то бандиты ножом ткнули. Правда, отчего-то в ногу вместо живота. Говорят, сопротивлялся. В воздух пальнуть смог. Тем бандитов напугал и живым остался, от того, что те спешно сбежали. Но деньги, все же, прихватили. Такую историю мне председатель поведал, очень радуясь тому, что в его товариществе теперь люди войной закаленные работать станут.