«глыбу», которую не под силу сдвинуть с пьедестала никому, даже выскочке Туртану. Выпущенные под торговой маркой «Кеннет Пен» пластинки формируют вкус большинства. С ним считаются влиятельные чиновники, и даже Я, та, которая вздрагивает по ночам, если он вздумает приблизиться.
Первый рабочий день в корпорации. Металлические двери скоростного лифта открываются на последнем этаже остекленного и утопающего в солнечных лучах здания. «Наследника» окружают любопытные сотрудники в деловых костюмах. Улыбаются и сходу закидывают идеями, требуют увеличить финансирование крупных проектов, приносящих невероятную прибыль. Симпатичная на лицо секретарша ведет в просторный кабинет, а он любуется высотой изящного каблука и ямочками, оставленными на мягком ковре.
В полдень – первое собрание руководящего состава. Кеннет Пен без сожаления сообщает преданным отцу людям, что намерен изменить прежнюю структуру управления.
– Докажите свою полезность и сохраните место.
Позднее он с головой уйдет в дела Большого Совета, а в корпорации начнется «кровавая бойня». Ему доставляет невероятное удовольствие видеть, как замы бьются в ожесточенных схватках в попытке привлечь ЕГО внимание. Он выбрал «Билли» и не прогадал – лучшего управленца не найти. С первых нот этот алчный и беспринципный толстяк чувствует, кто будет продаваться, а кого следует слить в утиль. А его стратегия «дарить» Туртану якобы успешных новичков! В этом Билли преуспел. Корпорация процветает. Меломаны истерично требуют «не избитые» лица. На смену состоявшимся эстрадным звездам, которых намеренно «сталкивают», чтобы посеять сумятицу, неразбериху, приходят «новые». Рози! И где малыш Бил откопал драгоценный бриллиант, могущий петь о проблемах любой женщины и при этом зажигательно танцевать?
В подвалах Города играют менее востребованные группы, но как большинству узнать об их существовании? Кто сможет адекватно воспринять унылое, склеенное из мелодических кусков творчество? Иногда Пен грешит, облачается в джинсы, футболку, толстовку и едет на концерт к Солмеру. Нет, он не отсиживается на балконе с бокалом шампанского. В подобных заведениях площадью шесть на восемь отдельные ложи не предусмотрены. Он проникает в самую глубь возбужденной толпы, закрывает глаза и внимательно слушает.
Отблески фонарей на мутном стекле рисуют мой силуэт. Опьяневшему Пену всерьез кажется, что ореол свечения принадлежит мне. Он тянет руку и воображает, что гладит мое лицо, откидывает челку со лба. Утром я оттолкнула его, и он вдруг засомневался, что поступил правильно, как нужно. Пен сомкнул веки, открыл. Я исчезла. Он дернул плечом, вздохнул и решил, что не может позволить себе ностальгировать, сомневаться. На его банковском счету лежат миллионы. И он не знает, куда их тратить. Присвоил всё, что пожелал. Кроме моего сердца. Но если Страна Королевы падет к ногам Пена, мне придется полюбить его. Ради «семьи» я пойду на все…».
Альберта вернулась. Я спрятала книгу в холщевой сумке.
– Поговори