пальцах тускло поблескивали кольца и перстни.
– Прежде чем свершится неизбежное, – непринужденно заметил Реквин, – мы обычно отсекаем правую руку. На прощание, так сказать. Не беспокойтесь, процедура отлаженная. Видите, я даже ковры отсюда убрал, с них кровь трудно отчищать.
– Я восхищен вашей предусмотрительностью, – сказал Локк, чувствуя, как по лбу медленно сползает капелька пота. – И, как и следовало ожидать, преисполнен благоговейного ужаса. А теперь, когда вы добились желаемого эффекта, извольте вернуть мне руку.
– Вернуть вашу руку нетронутой представляется несколько проблематичным. Впрочем, все зависит от ваших ответов. Итак, ловкость рук… Позвольте напомнить, что мои прекрасно обученные служители весьма преуспели в выявлении карточных мошенников.
– Несомненно, – улыбнулся Локк, опустившись на колени перед столом, – так было удобнее. – Видите ли, я способен с легкостью спрятать живого кота в самой обычной колоде из пятидесяти шести карт и с неменьшей легкостью извлечь его оттуда, да так, что остальные игроки, хоть и будут слышать пронзительное мяуканье, никогда не поймут, откуда оно исходит.
– Что ж, в таком случае попрошу предъявить вашего кота. Выкладывайте его вот сюда, на стол.
– Ну, это я образно выразился. Увы, коты пока еще не являются неотъемлемым аксессуаром веррарских щеголей и франтов.
– Ах, какая жалость. Впрочем, ничего удивительного – должен заметить, что здесь, на вашем месте, преклоняли колена немало особ, впоследствии испустивших дух, которым, кроме образных выражений, предложить было больше нечего.
– Ваши служители, сняв с меня камзол и туфли, обыскали меня с великим тщанием, – со вздохом произнес Локк. – Можно сказать, прощупали до самых печенок. И все же…
Он, тряхнув левым рукавом, протянул Реквину раскрытую ладонь, на которой оказалась невесть откуда взявшаяся колода карт.
Селендри моментально приставила к горлу Локка вороненые клинки.
– Любимая, колодой карт ему меня не убить, – с улыбкой сказал ей Реквин и кивнул Локку. – Неплохо, господин Коста.
– А теперь… – Локк отвел вытянутую руку в сторону, удерживая колоду вертикально, между большим и остальными пальцами.
Легкий поворот запястья, едва заметное движение большого пальца – и он срезал колоду и, сперва медленно, а потом все убыстряя темп, принялся переставлять пальцы, пока не начал перебирать ими с такой быстротой, что кисть словно бы превратилась в паука, берущего уроки фехтования. Десятки раз Локк срезал, пролистывал и перетасовывал колоду, а затем стремительно, широким веером, выложил ее на стол, сдвинув Реквиновы безделушки.
– Выберите карту, – предложил Локк. – Любую. Посмотрите, запомните, мне не показывайте.
Реквин взял карту, а Локк тем временем ловким скользящим движением собрал остальные со стола, будто ленту поднял, и снова принялся тасовать. Наконец, разделив колоду на две части, он опустил половину на столешницу:
– А теперь положите вашу карту вот сюда, наверх. Надеюсь, вы ее