бы ничего особенного – ну, замки, но, когда видишь весь этот «африканский Камелот» своими глазами, возникает чувство, что тебя обманывают. Можно поверить в то, что итальянцы построили в Кремле несколько соборов, но если вы увидите в Москве аллею баобабов или в Перми – римский Колизей, то подобные «объяснения» перестанут казаться стопроцентно правдоподобными. Посреди Африки, чуть ли не на экваторе, на той же широте, что юг Судана, Чад и Центральноафриканская Республика, – кусок средневековой Европы? Ну, нет.
Нынешняя Эфиопия – сугубо континентальная страна: выход к Индийскому океану ей закрывают Эритрея, Джибути и Сомали. Нил по разным причинам тоже не стал артерией, открывающей Эфиопии выход в Средиземноморье – и к соответствующей культуре. Результат – изоляция; по существу, страна представляет собой такую гигантскую кастрюлю, которая веками нагревается на солнце – и в которой веками тушатся в бульоне из локальных традиций однажды проникшие туда стили, идеи и идеологии.
Теоретически Эфиопия была православной всегда; на практике оба последних слова следует писать в очень больших кавычках. Степень истинной схожести российского и эфиопского изводов православия остается под огромным вопросом, однако поставить под сомнение сам факт того, что эфиопы исповедуют именно христианскую религию, не так уж просто. Каждому, кто позволит себе пожать плечами, будет продемонстрирован крест – много крестов. Эфиопы помешаны на декоративных церемониальных крестах. Углы между плечами креста заполняются разного рода завитушками и геометрическими фигурами – декоративными. Священники в белых одеждах и тюрбанах – вышивки с крестами – регулярно выползают из каких-то не то пещерок, не то каморок, не то киосков фотографироваться. Похоже, им самим это нравится. Любой третьеразрядный эфиопский поп в полном облачении выглядит государем-императором – только вместо скипетра и державы у него крест и книга, естественно, ОЧЕНЬ старинные. Книгами и крестами в Эфиопии подтверждается все: вот царь, вот чем он занимался, вот его крест, вот его корона, потом другой царь, вот тут про него, вот его крест, и так далее. Крест аксумский, крест лалибельский, крест гондэрский. Эта шизофреническая уверенность в очевидности собственной истории, скорее всего, основана на в корне неверной, однако последовательной логике.
Вряд ли какая-то другая страна может озадачить наблюдателя так, как Эфиопия. Тот, кто видит изображения мест, где мог находиться Ковчег Завета (одно страннее другого), оказывается в положении человека, которому предложено решить некую задачу по взаимодействию крайне структурно отдаленных друг от друга геометрических объектов, при этом в действительности они расположены близко друг к другу, у каждого своя динамика, за каждым тянется свой исторический инверсионный след, причем обычно сомнительный: потому что привязка к принятым в Европе датам достаточно условна.
Чтобы понять Эфиопию, нужно быть не лингвистом,