Как видишь, пока мне не приходилось обманывать ни тебя, ни Штаб.
– А если придется? – спросил Мастер, по-прежнему сверля Доктора взглядом.
– Мальчик! – сказал Доктор. – Сначала я в любом случае поговорил бы с тобой.
«Скорее всего, – подумал Мастер. – Я не Штаб, меня обманывать дороже встанет». Глаза его ощупывали лицо Доктора, казалось, пытаясь запечатлеть его навечно. Доктор улыбался – открыто и мягко.
– Я знаю, что ты меня любишь как родного, – сквозь зубы процедил Мастер. – Ты знаешь, что я никому не верю. Как я могу тебе показать, что ты для меня все-таки что-то значишь?
– Неужели? – еще шире улыбнулся Доктор. – В мальчике проснулись эмоции?
– Мальчику нужен союзник, – сказал Мастер жестко. – Ты понимаешь, Док, какая неприятность… Засветился в Школе штабной стукач. Страшно подумать, что за человек оказался. Очень мне хочется от него избавиться, но сперва неплохо бы задать ему пару вопросов.
– Ну и задай, – сказал Доктор рассеянно. – Под пытками он точно заговорит. Только обещай ему жизнь. Для вас инстинкт самосохранения превыше всего. Я когда охотников подбирал, я знал, чего хочу. Вы, подлецы, гнетесь, а не ломаетесь. И энергетика убойная. Любого вампира сожрете…
– Не то слово! – подхватил Мастер. – Какой смысл такого человека пытать? Он все равно наврет с три короба, тебе мозги запудрит и сам запутается. А вот если бы… – И он посмотрел Доктору в глаза.
Доктор замялся. До него вдруг дошло, что он уже наболтал более чем достаточно для зачисления в активные соучастники.
– Можно, конечно… – сказал он неуверенно. – Это, конечно, против всяких правил. И потом – ты соображаешь, что значит для меня такой шаг?
– Это значит, что ты наконец-то понял, на чьей стороне правда. И с этого момента за твоей спиной будет девяносто пять стволов и девяносто две собаки.
– И они в состоянии защитить себя и меня от спецназа?
– Я не уверен, – сказал Мастер, – что нам имеет смысл защищаться. Понимаешь, если на Школу бросят антитеррористическое подразделение, мы вряд ли отобьемся. Нас вообще отстреливаться и держать оборону никто особенно не учил. Но вот если мы будем атаковать… Понимаешь, даже самый крутой спецназ – это всего-навсего люди. И жизненный опыт у них обычный, человеческий. Да, море крови, горы трупов, все понятно. Но в то же время обкуренный чеченский смертник – потолок для их понимания. Они не подозревают, что на свете есть вещи куда страшнее. И мы им закатим такую галлюцинацию, что они побегут от нас с полными штанами. Я тебя уверяю. А потом, я не думаю, что Техцентр охраняет спецназ. Там обычная вохра. Мы ее просто съедим в одночасье. А когда спецназ до Техцентра доедет… Хотя это все бред. Я тебе главного не сказал. Я составил несколько моделей, Док. Ни одна из них не развивается в нашу пользу, если с нами не будут работать сенсы. Мне понадобятся минимум две бригады. Мне нужен Бенни, и мне нужна Леся. Вот так. Тогда я готов биться с кем угодно. Хоть с танковой дивизией. Я даже самолет запросто собью.
– Ты что, совсем е…нулся? – спросил Доктор шепотом.
– Отнюдь.