произнесла мама.
Отец уже вышел за дверь.
– Ее там нет! – вскричал он, бросаясь к воде через двор.
Миска выпала из маминых рук, и тесто для пирога забрызгало дверцы шкафчиков. Мама побежала за папой, а я беспомощно стоял и смотрел в окно. Казалось, что с того момента, когда они выскочили из дома, прошла целая жизнь. «Ох и попадет же девчонке за то, что не послушалась меня! – думал я и, чувствуя, как сводит живот от волнения, ждал, когда покажутся перепутанные темные кудряшки сестры. – Надеюсь, папа все-таки разрешит ей есть праздничный пирог. Если не разрешит, скажу, что это я во всем виноват. Не хочу, чтобы сестренка осталась без праздника».
На поверхности пруда показалась голова отца, по воде разошлись темные круги. И тут я увидел Кейлу. Папа держал ее маленькое тельце так, будто она снова стала младенцем. Мама, выбежавшая из дома босиком, едва не соскользнула с мостков, беря девочку из рук отца, чтобы он мог подтянуться и влезть на старые доски.
Мою сестру положили на траву, папа стал яростно нажимать ей на грудь. Время от времени мама переставала плакать и наклонялась к лицу Кейлы. У меня по телу пробежал озноб. Я затрясся, поняв, что что-то не так: сестренка не притворяется, родители испуганы. Я никогда раньше не видел отца испуганным – даже тогда, когда два года назад, на Хэллоуин, Рэдли устроили у себя в гараже дом с привидениями.
– Ну давай же, Кейла! – пробормотал я себе под нос и, не в силах больше ждать, неловко дернул ручку задней двери.
Несясь по двору, я чувствовал, что должен что-то сделать, как-то помочь сестре. Но когда я подбежал к пруду, мама уже рыдала, закрыв лицо, а отец, поникший, сидел рядом. Его руки лежали на коленях, с подбородка капала вода.
– Папа, с ней все в порядке?
Он не ответил.
– Что я могу сделать? – спросил я, чувствуя, как меня обступает нечто ужасное. – Папа! Что я могу сделать?
Отец не выдержал, и его плач слился с маминым. Я опустился на колени и взял холодную ручку сестры:
– Кейла, все будет хорошо.
Мама взвыла. Я молча думал, чем бы помочь малышке, но не знал, чего ей нужно. Все мы, трое, сидели возле Кейлы, совершенно бессильные. Ее милые мокрые кудряшки рассыпались по траве. Я ждал, когда она проснется, и слезы жгли мне глаза, потому что в глубине души я уже понял: она не проснется никогда.
– Кейла? – произнес я в последний раз, отирая лицо рукой.
Я не знал, почему мы не смогли спасти мою сестренку, но пообещал себе, сидя над ее телом, что больше не позволю себе быть беспомощным.
Я вернулся в свою квартиру с новой татуировкой, залепленной пластырем. Ужасно хотелось несколько часов поспать. Я знал, что Куинн скоро опять позвонит, пытаясь вытащить меня на очередную вечеринку. Честно говоря, я был не прочь ненадолго выпасть из реальности. В последнее время во мне проснулись воспоминания, которые я старался подавлять. Еще раз мысленно пережив смерть Кейлы, я меньше всего хотел, чтобы в памяти воскресло все остальное.
Повалившись на свою двуспальную кровать и закрыв глаза, я застонал: Декс запрыгнул на меня, потоптался по животу и уткнулся мне в бок. Я проспал