утром было тяжким – болели головы, и хуже всего – хозяйка избы принесла весть, что вокруг города снова полно татар. Поторопился князь, поторопился.
Десятник побежал к боярину, а я взобрался на городскую стену. Ешкин кот! Да здесь их поболее, чем вчера, раза в два. Видимо, не только под Данковом стояли, где-то недалеко еще силы были, коли они так быстро объединились. Вот и верь после этого лазутчикам.
Я начал приблизительно прикидывать – сколько их, но все время сбивался со счета – татары постоянно перемещались. Увлекшись, неосторожно высунулся и чуть не получил стрелу в грудь. Случайность, что она впилась в бревно рядом со мной. Я укорял себя – совсем осторожность утратил, эдак можно ни за понюшку табака пропасть.
Спустившись со стены, пошел к своим. Всех городских ополченцев и боярских холопов собрали на площади. Оба боярина и городской голова что-то горячо обсуждали в стороне. Я пересчитал бойцов – маловато выходит, чуть больше трех сотен, татар больше в десять-двенадцать раз. Конечно, мы укрыты городскими стенами, рвом вокруг стены, но стены деревянные, их поджечь или разрушить можно. Ситуация складывалась не в нашу пользу.
Наконец бояре и наместник о чем-то договорились. К нам подошел наш боярин.
– Вот что, ребята, нам досталась дальняя от ворот стена. Хорошо то, что ворот в ней нет. Известное дело: ворота – завсегда самое слабое место. Плохо, что бревна там самые старые, давно не меняли, при серьезном штурме стена может не устоять. Пойдемте, осмотреться надо.
Стена возвышалась метров на пять, перед ней – неширокий, около трех метров, ров с водой. Узкий настил для воинов, навес от стрел из тонких жердей. Да, не для серьезной осады. Плоховато, что лучников у нас нет, хороший лук – дорогое оружие, не всякому боярину по карману вооружить нескольких лучников.
Кони и копья при защите стен не нужны. Вырисовывается такая картина – только ближний бой, когда татары уже полезут на стены.
Этим днем татары нас не беспокоили, суетились в своем лагере, но многочисленные их дозоры постоянно кружили вокруг городка. Ускользнуть ни конному, ни пешему было невозможно.
Спать улеглись под стенами, благо городские ополченцы притащили тюфяки с сеном. На стене остались лишь караульные.
Рано утром за городской стеной в татарском лагере раздался шум, визг. Все вскочили и бросились на стену. Татары шли на приступ, пешие, разбившись по десяткам, тащили лестницы, вязанки хвороста – для того чтобы завалить ров с водой.
Ревели трубы, били барабаны, на пригорке стоял шатер, возле него на воткнутых в землю копьях развевались разноцветные бунчуки.
Первые десятки подбежали, сноровисто побросали в ров вязанки хвороста, почти завалив его. Вторые приставили лестницы и с криками стали взбираться на них. Кое-где на лестницах уже шла рукопашная. Но татар было слишком много, местами схватка шла уже на стенах.
Я бросался на сложные участки, где нашим ратникам приходилось туго – по два-три татарина наседали на одного нашего; подбегая, с ходу рубил