к строящемуся отряду.
Конан и его спутники залезли в выглядевшую наиболее крепкой повозку, перевязали друг друга шелковыми тканями, тут же вытащенными из тюка и нарезанными на длинные полосы, а затем устроились поудобнее и благополучно проспали всю дорогу до «столицы» Пограничного королевства под скрип колес, ритмичное шлепанье копыт и тихий шелест дождя по кожаному верху фургона.
За прошедшие пятнадцать лет «дворец» королей Пограничья развалился еще больше и теперь казался заброшенным много веков назад. Внешняя стена зияла многочисленными проломами, ворота напрочь отсутствовали – об их давешнем существовании напоминали только проржавевшие петли да гора прогнивших деревянных обломков. Во дворе, наглухо заросшем раскидистыми сорняками высотой в рост человека, еще сохранились почерневшие остовы тех самых казарм, в которых размещалась королевская стража во времена Эллоикаса. Вместе с тем, – отметил Конан, когда повозка загромыхала колесами по выщербленным камням двора. – появилось несколько добротных каменных зданий, по-видимому, служивших заменой древним баракам, а в случае необходимости – заменить приезжим купцам лавки.
Само здание королевской резиденции окончательно разрушилось – крыша кое-где провалилась внутрь, на чудом сохранившихся стенах виднелись следы штурмов – черные пятна копоти, проломы от камней катапульт («Интересно, у кого тут могли быть катапульты?» – мимолетно удивился Конан) и даже отметины от ударов тараном.
Обжитыми казались только места неподалеку от новых построек, все остальное выглядело диким и заброшенным – что, собственно, и было недалеко от истины…
Купцы сразу сняли комнаты в единственной имевшейся в городе гостинице и разложили товары, а пятеро уцелевших в бою охранников отправились к лекарю. Он оказался бритунийцем лет тридцати – мускулистый, светловолосый, хорошо сложенный и совершенно не похожий на лекаря. Тем не менее, он осмотрел всех пострадавших, достаточно умело промыл и перевязал раны, и под конец занялся тем, кому досталось больше всех – Конаном.
– Ну, начнем, пожалуй, с головы, – перевязав царапину на лбу и неглубокие порезы на руках, лекарь добрался до самой нехорошей раны. Уже после бегства Омала киммериец с трудом отразил сильный удар сверху, и клинок противника, скользнув по его мечу, глубоко разрубил бедро.
– Да-а… – сокрушенно протянул лекарь, содрав насквозь промокшую и затвердевшую повязку. – Придется шить… Принесите вина, что ли…
Когда шьют рану, кажется, что на нее плещут расплавленный металл, нестерпимая боль буравит мозг, ты впиваешься ногтями в ладонь, перед глазами все расплывается и темнеет, и ты уже не можешь удержать стон. Варвар, казалось, был сделан из стали – он не издал ни единого звука, лишь лицо побелело и покрылось мелкими капельками пота. Когда лекарь закончил, Конан, с трудом выговаривая слова, поблагодарил его, и заковылял на улицу. Его мутило и хотелось поскорее прилечь где-нибудь.
На следующий день всех пятерых охранников пригласил к себе король. Как раз перед приходом