кубы Кристине по пояс, стояли два мольберта, один – закрытый куском ткани. Еще одна стена была увешана фотографиями, просто так, без рамок, пришпиленными к дереву: черно-белые, цветные, издалека они казались пестрой мешаниной пятен, но вблизи обретали содержание и становились оригинальными и интересными. Стоял стеллаж, валялись палитры и тюбики с красками, на вбитом в стену гвозде висел фотоаппарат с устрашающей длины объективом. Словом, был беспорядок, но творческий. Жмурясь от солнца, Кристя прошла вслед за Сеней к мольберту.
– Вот так и живу, – заявил Арсен, сдергивая тряпку. – Рисую, снимаю… Любуйся.
На холсте обнаружился луг и закатное солнце. Небо еще не было дописано и бледнело отсутствием красок.
– Красиво, – выдохнула Кристина. – Не то, что эти загогулины в коридоре.
– А, ты про кубистов, – усмехнулся Арсений. – Не обращай внимания, это тоже мода. К тому же, у меня в основном картины молодых, перспективных. Искусство! Лет через пятьдесят они будут стоить бешеных денег или ничего. Но я все-таки надеюсь на бешеные деньги.
– Ты же говоришь, что для тебя деньги не имеют значения, – не удержалась, поддела его Кристина.
Арсен легонько щелкнул ее по носу.
– Глупенькая. Деньги не имеют значения, когда о них не надо думать, а для этого нужно, чтобы они были. Но ты не подумай, я не превращаю искусство в коммерцию. Большинство из того, что висит в коридоре, я никогда не продам, ни за какой презренный металл… Ладно, идем вниз, а то Анфиса будет трезвонить. Она вечно ключи забывает.
Глава 7
Анфиса оказалась бойкой девицей ростом чуть выше Кристи, с копной рыжих кудряшек и в очках-«хамелеонах». На вид ей нельзя было дать больше двадцати, но когда она сняла очки и, прищурившись, оглядела Кристину с головы до ног, та поняла, что Анфисе по меньшей мере двадцать пять, а то и все тридцать. Взгляд был не девчоночий. А глаза оказались огромными и ярко-зелеными, Кристя не думала, что у людей бывают такие красивые глаза.
Арсений весело чмокнул подругу в щеку. Та благосклонно приняла поцелуй.
– Привет, Сенька. Опять подбираешь бездомных котят?
– Кристя, это Анфиса, – усмехнулся Арсен. – Чрезвычайно циничная особа. Но на самом деле она добра, как Святой Петр.
– Святой Петр, да будет тебе известно, не всех пускает во врата рая, – отрезала Анфиса, кидая на стол крохотную сумочку со стразами. Одета подруга Арсения была вроде бы простенько: куцые вельветовые бриджи, бирюзовая маечка с блестящими буквами «Love», бирюзовые босоножки. Такого барахла полно на любом лотке на Черкизовском рынке… на первый взгляд, пока не замечаешь маленькие этикетки и лейблы и не начинаешь понимать, сколько на самом деле стоит эта вещь.
– Хорошо, ты добрее Святого Петра. Берем Кристинку и отправляемся по магазинам.
– Из нее человека надо сделать? – критически прищурилась Анфиса.
Кристе не понравилось то, что о ней говорят в третьем лице, будто