начать новую жизнь и ни от кого не зависеть? Если бы Кристя все-таки ушла раньше на бабушкину квартиру, родители не оставили бы ее там в покое, донимали бы звонками и визитами, диктовали, как ей жить. Она могла бы сдаться. А теперь – ни за что!
Гордо расправив плечи, Кристина спустилась в гостиную. Там бесшумно работал большой телевизор; на экране Турецкий вел допрос с пристрастием. Сеня полулежал на диване и водил карандашом в альбоме.
– Ну, как?
– Бесполезно. Орут и не слушают. – Кристя плюхнулась в кресло и вытянула ноги. Хорошо!
– Забей. – Арсен работал мелкими штрихами, карандаш порхал над бумагой. Кристина залюбовалась точными движениями его руки. – Наслаждайся жизнью. Всё.
– А что ты рисуешь? – полюбопытствовала девушка, пытаясь подсмотреть. Сеня вздохнул, бросил критический взгляд на свою работу и протянул листок Кристе. Это оказался портрет то ли Турецкого, то ли Домогарова, едва намеченный, но очень похожий. – Здорово!
– Да ну, ерунда. – Но было видно, что похвала Арсению приятна. Творческие люди вообще падки на комплименты. – Такое любой первокурсник художественного училища в Тмутаракани изобразить может.
– А меня можешь нарисовать? – робко спросила Кристя.
– Так-то? Раз плюнуть. Ну-ка, повернись к свету, вот так, голову еще выше… Сиди, не двигайся. – Карандаш снова сухо зашуршал. – Это не искусство, а так, разминка для рук… А ты фотогеничная.
– Да ну, – смутилась Кристина.
– Точно тебе говорю. Поверь фотографу и художнику.
Кристе очень хотелось верить фотографу и художнику, но… где она, эта фотогеничность? Остренькие коленки и локти, не глаза, а глазки, и лицо в общем-то непривлекательное… Может быть, Арсен смотрит с точки зрения кубиста? Хорошенький комплимент!
Сеня молчал, занятый работой, и Кристе снова вспомнились родители. Надо выкидывать их из головы, запретить себе думать. Всё! Эта ниточка порвана. Ребенок выпал из лодки и поплыл. И сколько ни кричи, ни бегай, – берег привлекательнее, а вода оказалась теплой.
– Надо сменить номер мобильного, – сказала Кристина вслух. И тут же ее встряхнула новая догадка: родители ее ведь смогут вычислить по телефону, с которого она звонила! Или обратиться к представителям услуг сотовой связи и узнать ее новый номер.
Арсен, видимо, все-таки умел читать мысли.
– Симку тебе на мое имя сделаем. Не вычислят. А даже если вычислят, их на порог квартиры не пустят. Если хочешь, я дам Дмитричу специальные указания.
– Это, пожалуй, лишнее, – улыбнулась Кристина. Напряжение вновь отпустило ее. Арсений был почти всесилен, как Воланд. Нет, сравнивать милейшего Сенечку с князем тьмы было, по меньшей мере, невежливо.
– Не вертись, я почти закончил… На, держи!
Конечно, это был не портрет, – набросок. Кристина долго разглядывала его: нет, не эту девушку она видела каждый день в зеркале. Было что-то знакомое, но… эта девушка была гораздо симпатичнее. Красивые, чуть раскосые глаза, длинная