с днём рождения, поэтому я давно перестал держать на него обиду за такое поведение. Да и он, в принципе, давно перестал извиняться за это – не мог он с собой ничего поделать. Докурив, я зашёл внутрь бара, надеясь, что Дима будет там.
На входе я сказал стоявшему там парню, что меня ждут, с чем он меня поздравил. Мне это показалось очень грубым. «Я вас с этим поздравляю». Что он имел в виду?
– Что вы имеете в виду?
– Хорошо, когда тебя ждут.
– Я думал, что вы предложите мне стол или что-то ещё.
– Что-то ещё предлагают через дорогу в борделе.
– А вы грубы.
– Совсем не часто, – он обратно уставился в телефон.
В зале было очень много людей. Все выпивали, разговаривали о разном, листали ленты в социальных сетях и освещали телефонами свои лица и лица своих друзей, показывая им очередную увиденную картинку или растолстевшую после родов одноклассницу. Что за времена наступили? Больше не встретишь ни одну компанию, в которой хотя бы один не сидел молча, наблюдая за миром через пять светящихся дюймов экрана телефона.
Музыка играла не громко, не раздражала. Сильно накурено тоже не было. Я готов был там остаться на весь вечер. Это получилось бы только при условии, если бы я нашёл Диму. Нашёл быстро. Он уже сидел с какими-то людьми, хохотал и характерно хлопал в ладоши. Я подошёл к ним.
– Тём! – Дима заметил меня. – Это местные ребята: Стиви, Юля, Артём, кстати, и Генри. Здесь ещё где-то Юрец потерялся.
Кровь из ладони уже не шла, я убрал салфетку и пожал всем руки, даже Юле.
Артём был лет на семь-восемь старше остальных и не был модно одет, нежели остальная пёстрая компания, – мальчики зализанные и в обвисших футболках, девочка вообще в сумасшедшем образе. Меня слегка напрягала эта компания, отчего весь бар стал меня напрягать. Особенно пугало то, во что теперь мог превратиться вечер. Я показательно продолжал стоять, надеясь, что Дима не предложит присесть.
– Пойдём мы, наверное, – встал Дима. – Мы пришли пить и клеить девочек.
Нам пожелали удачи, а Стиви крикнул что-то про рвоту. Я уже не слушал и радовался, что вечер был спасён.
Мы шли к столу. Сначала Дима предложил присесть за барную стойку, но я решил, что лучше начать за столом, а потом уже пересесть.
– Что вам принести? – у нас спросил официант.
– Я хочу сегодня пить джин, – сказал я, вспоминая, когда в последний раз я вообще его пил.
– Джин? Кто пьет джин? Это же отрава, – сморщился Дима. – Это очиститель для стекол. Он хорош только для… – он задумался, для кого, – для ирландской тётки! Испекшей печенье, которое никто не захотел есть из-за того, что оно сгорело. Она орет: «Какого лешего вы не едите мое печенье?!» – и запивает свои крики джином. Вот для нее он хорош. По мне, так это отрава. Очиститель для стекол. Ладно, неси!
– Чистый?
– Ты что, друг? Размешай с чем-нибудь, чтобы не чувствовать