ясны ни цель, ни смысл вопроса.
– Не совсем, – уклончиво отвечал он. – Она попросила подержать ее за ноги, пока она будет ходить по дну руками, и я не смог ей отказать.
Вечером в номере Питер устроил форменный погром своего гардероба. Он одевал джинсовые шорты, расхаживал в них, потом снимал и одевал велюровые штаны. Трем рубашкам было отказано, четвертая была отправлена в стирку, а он уже ломал голову, одеть ли ему бабочку или нацепить бутоньерку. Все это на глазах жены, которая молча наблюдала за происходящим, иногда подавая дельные советы. Потом шли укладка волос, пилки, зубочистки, брильянтин, де кутюр…
К восьми вечера, когда, наконец, блистающий Питер был готов к выходу, Мария не выдержала, разомкнула уста и спросила:
– Можешь ты мне сказать, куда ты направляешься?
Питер показался рассеянным, он сказал, что есть одно такое местечко, названия которого он не помнит, потому что это французское название, а он терпеть не может французских названий, и даже его школьный учитель не понимал…
– Ну хорошо, – перебила его Мария, когда он уже был на пороге, – тогда почему бы нам ни пойти туда вдвоем?
– Мне очень жаль, Мари, – эффектно произнес Питер, готовясь выйти. – Но твоего имени не было в приглашении. – И закрыл дверь.
Спустившись на первый этаж, он стал расхаживать по бесконечному коридору, где иногда попадались редкие двери, за одной из которых, как предполагал Питер, жила его новая знакомая. Она что-то говорила о длиннющем тоннеле, столь длинном, что если двух психов развести по разные его стороны, то, вследствие естественного изгиба земной поверхности, кроме смирительных шапочек они ничего не увидят. Питер рассчитывал встретить здесь Кирсти, так как надеялся, что она ходит ужинать за табльдот, чтоб не скучать наедине с вилками, в противоположность его Марии, которая всю еду заказывала в номер, предпочитая одиночество на двоих.
И точно, он скоро увидел ее.
Сначала показались золотые кудряшки, потом ее лицо, плечи, а когда проявились туфли с выгнутым носком, она подошла к Питеру и спросила, что он здесь делает в такой съедобный час.
– Я вот подумал, Кирсти, – сказал Питер, с легкой радостью нащупывая в кармане пухлый бумажник, – не согласишься ли ты отужинать со мной в ресторане? Эта французская камбала начинает плохо сказываться на моем здоровье.
Предложение было с легкостью принято, и дальше события закрутились с захватывающей для Питера быстротой.
Они отужинали в траттории, причем середину их столика украшала роскошная бутылка «Позитифф», коньяка, который, спутав с аперитивом, по ошибке заказала Кирсти, воодушевившись денежными возможностями Питера.
Потом картинка поменялась, и они оказались в душной дискотеке, где стоял такой гул и было столько малолетних, что они поспешили убраться оттуда как можно скорее. Такси высадило их у причала, и Питер уже предлагал Кирсти совершить путешествие в туманный