забыв про двойную охрану закона.
– Что тебе нужно? – тупо произносит она, как видно, чувствуя перед собой неясной природы помеху.
Питер решительно пересекает короткое пространство комнаты, хватает ее за плечи и начинает трясти.
– Оставь меня! – Она пытается оказывать ему сопротивление.
– Ты немедленно выйдешь отсюда, – говорит он с угрозой, вытаскивая ее из кресла.
– Оставь меня… дурак!
– Вон отсюда!
В нем просыпается ярость, он готов удавить ее шею.
– Уйди, ненормальный!
– Ключ! Где ключ от двери?!
Впрочем, он видит его, тот лежит у окна. Вытолкать эту сумасбродку своими сильными руками и закрыть дверь за собой составляет для него дело двух секунд. Мари ведет себя необычно, она то ли плачет, либо у нее истерика. Чепуха. Все это чепуха. Завтра утром он ей покажет, он найдет для нее выход.
Утром она, вероятно пытаясь задобрить его, встала пораньше и сготовила кофе с гренками.
Облаченный в форму, он сидел с газетой на руках в столовой, спокойный после сна, а ветер шевелил штору в открытом окне, и все было так хорошо. Правда, когда Мария подавала на подносе завтрак, что-то заставило ее споткнуться на ровном месте, и весь кипяток вылился на ковер, чашки, жалобно хрустнув, распались на разновеликие части, а гренки…
Воцарилось напряженнейшее молчание, в продолжение которого Питер силился вспомнить какие-то цифры, чтобы посчитать, так как очень хотелось смести все на своем пути наподобие бульдозера и приколотить эту девчонку к рекламному щиту, первому попавшемуся. Наконец он остановился на троичной системе, и, досчитав до семнадцати, нагнулся и сквозь ножки стола глянул под ноги Мари.
Ничего.
Она вышла из оцепенения и начала собирать осколки, мигом заверив его, что на кухне еще полно кофе, и что сейчас она все исправит.
Мари исчезла.
Питер вышел на середину столовой, шаркая ногами и подгибая их, но у него ничего не вышло. «Чтобы здесь споткнуться, – в столбняке подумалось ему, – надо на миг разучиться ходить. Нужно проигнорировать всю генопамять… Как возможно такое? Или она просто валяет дурака? Но при чем здесь кофе с гренками? Нет, этого не может быть!»
Питер не стал ждать новый завтрак и ушел, ничего не сказав, с глубокой думой на лице.
Эта самая дума, которая продолжалась вплоть до выходных, наконец, дала свои плоды, и, дождавшись ухода Марии, которую он выставил в центр за покупками, Питер начал их обрывать и жадно есть.
На втором этаже, между кухней и столовой, находилась средних размеров кладовка с желтыми стенами, в которой валялось несколько предметов, так как все лишнее Морганы предпочитали выкидывать. Питер быстро очистил ее, снеся все ненужное в подвал, опустил жалюзи и закрыл их замком. Получилась совершенно пустая комната, которую освещала одна-единственная лампа, пришпиленная к самому потолку. Питер еще раз оглядел помещение, – хотя взгляд ни на чем не мог