слова посыльного, Алекс занял место рядом с рабочим. Может ли быть, что он сам не так понял?
– Принеси мне выпить, – велел Щукину.
Тот оскорбленно замер.
– А ну, пошевели жиром!
Вышел, громко вздыхая.
– Так что ты хотел сказать про Маруську?
– Я вообще только спросил: дама, говорю, тут у вас была. Красивая. Вернулась ли? Ей еще рот заткнули на улице, а потом утащили…
Ну нет, тут точно скрытое сообщение.
– И куда же?
– Да бог весть… Я-то случайно заметил. Смотрел на нее, когда она с кем-то стояла. Ну, после разошлись они, она отошла – и тут как кто-то на нее бросится…
– Кто?
– Да не разглядел я в потемках… Но там еще один господин все видел. А больше никого не было.
– А другой кто?
– Да почем мне знать? – рабочий отпустил руку. Струйка крови вырвалась, шустро сбежала по подбородку и упала на застиранную поддевку. – Говорю же: в сквере я сидел. Они тут стояли, у входа. Второй за дамой вышел и позвал ее. Но как увидел, что схватили – за кустами затаился. Зря: там фонарь, видно хорошо.
– Так… Ты кто будешь?
– Макар я. Веселов. А ты?
Прост, как три копейки. Наверху такое приходилось встречать нечасто.
– Алексей. Так, стало быть, Макарка, где тебя найти?
– А чего меня искать? Я живу в квартале рабочих, на улице Зеленой, в доме Бехтерева… Номер три.
Алекс усмехнулся.
– Чего?
– Улица ваша.
– Ну да. Никакая она, в самом деле, не зеленая. Серая. Но так ведь некрасиво.
Мысли разбегались, как клопы из разворошенной перины.
– Так что ты сюда пришел?
– Да просто. Гляжу – театр. А я – без работы. С завода меня погнали, говорю ведь. Ну, думаю, спрошу – может, разгрузить чего надо… Перенести…
– А Маруська – вот так к слову пришлась?
– Дама-то? Ну да. Гляжу – лицо ее на наклеенной картинке. Ну, и спросил.
Ничего… Нужно все проверить, и тогда станет ясно, что тут за сообщение.
Вот только в голове просветлеет. Сейчас в ней будто котелок каши.
– Ну так что, Алексей? Пойду я? И, ежели что, я зла на тебя не держу, – рабочий показал рукой на нос.
Надо же.
– Жена твоя, что ль?
Алекс кивнул.
– Ну, тогда бывай!
Рабочий поспешил к выходу. Через миг за ним громко захлопнулась дверь. Алекс поморщился. Хорош вход в долбанный театр. Всегда бесил.
Откинулся на сиденье – и оно тоже взвыло. Сколько тут отвратительных звуков.
Он закурил и задумался.
Если вдруг Маруська у Легкого не по своей воле, то чего он хотел от Алекса?
Едва унеся ноги из театра, Макар бегом припустил к складам. Не то, чтобы опаздывал – просто хотелось поскорее убраться.
Так его еще нигде не встречали: сначала схватили, едва рот открыл, а потом – сразу в зубы, без разговоров.
Гиблое место! Еще говорят – культура… А он-то думал, что нет ничего хуже Старого города – где, впрочем, ни разу и не бывал.
Проклятый