важный для каждого из нас.
А как само учение преодолевает эту сложность? Ведь интересы человека – это тот берег, от которой оно уходит в разведывательное плаванье и к которому оно постоянно должно возвращаться.
Возвращаться с добычей: с теми ориентирами, которыми может воспользоваться человек в своей собственной жизни. С ориентирами реальными и достоверными.
Личные жизненные ориентиры – вот что больше всего необходимо человеку от философии. Философия оживает лишь тогда, когда душа начинает понимать, куда ей стремиться.
Как учение сочетает эти интересы человека со своими собственными интересами, интеллектуальными, корпоративными или социальными? Ставит ли оно вообще перед собой эту задачу? Или выступает лишь в роли торговца на ярмарке мировоззрений, стремясь любыми средствами заполучить к себе побольше покупателей?
Если взглянуть на частые базарные склоки между конкурирующими учениями, эта «рыночная модель» может показаться вполне достоверной. Но дело тут скорее в социальных особенностях сосуществования учений, в корпоративных амбициях их приверженцев, нежели в сущности самих учений.
Если рассуждать по большому счёту, никакое уважающее себя учение не должно относиться к другим учениям как к соперникам. Будучи убеждённым, что только наше учение даёт правильную ориентацию, мы можем лишь сочувствовать чужим заблуждениям и ожидать неминуемого прихода остальных к тому, к чему мы уже пришли. А считая, что и другое учение может обладать своей правотой, мы подразумеваем возможность сотрудничества учений и их своеобразного разделения труда.
Разделение труда происходит исторически. Есть учения, помогающие людям с особыми душевными свойствами. Были учения, сыгравшие очень большую роль в истории одного или нескольких народов, исчерпавшие её и сохранившие лишь историческое или эстетическое значение. Некоторые учения прекрасно помогают человеку искать начальные ориентиры, а некоторые, наоборот, действенны лишь начиная с достаточного уровня развития.
Хотя инстинкт самоутверждения часто мешает учениям осознавать, насколько они связаны друг с другом, отдельный человек вполне может заметить, что эти взаимосвязи, обеспечивающие определённую специализацию учений и обмен идеями между ними, гораздо важнее, чем их противопоставление.
Сотрудничество учений осуществляется через личность. Через личность каждого философа, каждого ориентатора с достаточно широким кругозором. Через личность каждого человека, не желающего украшать себя шорами, мешающими свободно оглянуться вокруг.
Помогая человеку ориентироваться, каждое учение исходит из своего представления о том, как реально устроена жизнь – как оно на самом деле. Быть искренне убеждённым в реальности своего «как оно на самом деле» – значит быть уверенным в том, что именно там состоится встреча с остальными искателями истины, а вовсе не в том, что на вершину ведёт только один