нанесенным. – Патриций усмехнулся тихой, наводящей страх улыбкой. – Насколько мне известно, те немногие экземпляры, которые остались в обращении у коллекционеров, приклеены к простым коричневым конвертам. – Глядя на непроницаемое лицо Мокрица, он вздохнул: – Скажи мне, господин фон Липвиг, хочешь ли ты сделать хорошие деньги?
Мокриц хорошенько обдумал это и спросил с особой осторожностью:
– Что случится, если я отвечу «да»?
– Тебя будет ждать новая карьера, господин фон Липвиг, полная приключений и испытаний.
Мокриц нервно переступил с ноги на ногу. Не нужно было оглядываться, чтобы понять, что кто-то уже встал у дверей. Кто-то умеренно внушительного телосложения, в недорогом черном костюме и без капли чувства юмора.
– И, чисто теоретически, что случится, если я отвечу «нет»?
– Ты можешь выйти вон в ту дверь, и мы больше не будем возвращаться к этой теме.
Другая дверь. Через ее порог он не переступал.
– Вот в эту? – Мокриц встал и указал на дверь.
– Совершенно верно, господин фон Липвиг.
Мокриц повернулся к Стукпостуку:
– Одолжи мне свой карандаш, пожалуйста. Благодарю.
Он подошел к двери и отворил ее. Там он театральным жестом приложил ладонь к уху и бросил карандаш.
– Посмотрим, как до…
Тюк! Карандаш отскочил и покатился по самому что ни на есть твердому полу. Мокриц подобрал карандаш, уставился на него и побрел обратно на свое место.
– Разве не там раньше была глубокая яма, утыканная кольями? – спросил он.
– Ума не приложу, с чего ты это взял, – ответил лорд Витинари.
– Точно была, – не унимался Мокриц.
– Стукпостук, как ты думаешь, почему наш дорогой господин фон Липвиг полагает, что за этой дверью когда-то была глубокая яма, утыканная кольями? – спросил Витинари.
– Понятия не имею, откуда у него могли возникнуть такие мысли, милорд, – пробормотал Стукпостук.
– Я очень доволен работой на Почтамте, между прочим, – сказал Мокриц и поймал себя на мысли, что как будто оправдывается.
– Кто бы сомневался. Из тебя вышел выдающийся главный почтмейстер, – сказал Витинари и повернулся к Стукпостуку. – Здесь мы закончили. Можно приступать к утренней корреспонденции из Орлеи. – С этими словами он бережно вложил письмо в конверт.
– Да, милорд, – отозвался Стукпостук.
Тиран Анк-Морпорка погрузился в работу. Мокриц бессмысленно наблюдал за действиями Витинари, который вынул из ящика стола небольшую, но увесистую на вид шкатулку, достал оттуда палочку черного сургуча и накапал его на конверт с таким сосредоточенным видом, что Мокрица это взбесило.
– Это все? – спросил он.
Витинари поднял на него взгляд, как будто удивленный тем, что он еще здесь.
– Конечно, господин фон Липвиг, можешь быть свободен.
Он отложил сургуч и достал из шкатулки черный перстень с печаткой.
– И все, и никаких проблем?
– Нет, ровным счетом никаких. Ты стал образцовым