Время в философском и художественном мышлении. Анри Бергсон, Клод Дебюсси, Одилон Редон
истории человеческой мысли, исследователь не только вправе выявлять в учении Бергсона новые аспекты и повороты мысли, но и попросту не имеет другой возможности, – поскольку любая попытка проникнуть в бергсоновское учение (как и в любое учение вообще) уже, как пришлось убедиться, будет интерпретацией.
По отношению к философии Бергсона наши взгляды принадлежат будущему, мы те самые «будущие исследователи», о которых упоминал сам французский мыслитель, а насколько наши взгляды утонченны, глубоки и значимы, это уже другой вопрос. Итак, обращаясь к бергсоновскому учению, мы выявляем в нем то, что в данном учении нас больше всего интересует, а следовательно, то, что предстает для нас главным, сущностью концепции.
Кроме того, даже если сбросить со счетов поправку на исторический ракурс и на наши интересы (то есть поправку, согласующуюся с бергсоновской логикой ретроспекции), учение философа, в силу своей неоднозначности, очерчивает целый круг герменевтических вопросов, и эта проблема вставала перед современниками философа с не меньшей остротой, чем перед нами. По мысли Блауберг, «…концепция Бергсона… заключает в себе множество тенденций, которые могут завести порой в противоположных направлениях. Поле интерпретаций, открываемое его учением, очень широко, тем более что многие вещи он сам не проговаривает, не проясняет»[320]. В этом смысле можно согласиться с Делёзом, утверждавшим, что «история философии является воспроизведением самой философии. Следует, чтобы изложение истории философии действовало как подлинный двойник и включало присущее двойнику максимальное изменение. <…> Изложения истории философии должны представлять собой некое замедление, застывание и остановку текста: не только текста, с которым они соотносятся, но также текста, в который они включаются. Так что у них двойное существование, в идеальном двойнике – чистое повторение старого и современного текста, одного в другом»[321].
Однако что представляет собой это главное?. Какие факторы обусловливают характер той или иной интерпретации? Согласно Бергсону, главное можно определить как особую первичную интуицию (la intuition originelle)[322], составляющую суть всего оригинального в мышлении философа, питающую его важнейшие, новаторские взгляды, лежащую в основе его учения. Нужно четко представлять, что вкладывает Бергсон в понятие такой первичной интуиции. В сущности, это неопределимое, базовое понятие, такое, как, например, понятие материи, геометрического тела или точки. Собственно, понятие точки Бергсон как раз и использует, чтобы дать читателю представление о столь непривычном для обыденного сознания и невыразимом словами предмете своих размышлений. Он замечает, насколько «преображается философское учение, когда мы пытаемся проникнуть внутрь мышления его создателя, а не вращаемся вокруг него. Вначале уменьшается сложность. Затем одни части входят в другие. Наконец, все стягивается в одну точку, к которой мы можем все больше приближаться, хотя попытки достичь ее были бы тщетны. В данной точке находится