сомневаюсь, ты прекрасно справишься и без меня! – с улыбкой заявил брату Джон. – Однако этому юному бездельнику предстоит давать показания на предварительном расследовании, и я, само собой, не могу остаться в стороне в такой момент.
Карлайон, кивнув, ответил:
– Как тебе будет угодно. Погаси свечи, когда надумаешь ложиться: слугам я сказал, что мы не нуждаемся в их помощи.
– Я еще должен закончить одно письмо. Спокойной ночи, дружище!
– Спокойной ночи. – Карлайон взял канделябр, стоявший на одном из столов, и направился к двери.
Джон вновь устроился за письменным столом, но вдруг поднял голову.
– Не знаю, стоит ли удивляться необузданности и манерам Никки! – сказал он. – От твоего выстрела у меня на ноге до сих пор остались шрамы!
Карлайон рассмеялся и вышел, закрыв за собой дверь. Еще несколько мгновений Джон глядел ему вслед со слабой улыбкой на губах, а потом вздохнул, покачал головой и вернулся к своей корреспонденции.
Миссис Шевиот проснулась поздно утром. Девушку разбудила служанка, которая принесла ей чашку горячего шоколада и сообщила, что завтрак будет подан в гостиной у подножия лестницы. Поставив на умывальный столик медный кувшин с горячей водой и убедившись, что для совершения туалета мадам не требуется помощь, она удалилась.
Элинор села на постели, с наслаждением потягивая напиток и спрашивая себя, какие же невероятные события минувшего дня существовали только в ее воображении. Присутствие девушки в этом уютном доме, очевидно, означало, что, по крайней мере, некоторые из них произошли на самом деле. Она не смогла удержаться, чтобы не сравнить свое нынешнее положение с тем, что наверняка ожидало бы ее у миссис Мейклсфилд, и не стала лукавить с собой, признавшись в наслаждении разительным контрастом. Наконец девушка встала с кровати и подошла к окну. Из него открывался вид на английский сад, в котором едва зацвели подснежники, и парк, раскинувшийся чуть дальше, за его пределами. Совершенно очевидно, лорд Карлайон был мужчиной влиятельным и богатым, поэтому унылая обстановка дома Евстасия Шевиота выглядела еще более убогой по сравнению с неброской элегантностью его собственного жилища.
Элинор надела скромное платье с круглой юбкой и, набросив на плечи шотландскую шаль с набивным рисунком, сошла вниз. Оказавшись в холле, девушка на мгновение заколебалась, не зная, в какую сторону направиться, но тут из двери в задней части особняка показался дворецкий, который приветствовал ее вежливым поклоном и провел в уютную утреннюю гостиную, где у камина ее ожидали хозяин с обоими своими братьями.
Карлайон сразу же подошел к миссис Шевиот, чтобы поцеловать ей руку.
– Доброе утро. Надеюсь, вы хорошо отдохнули, мадам?
– Да, очень, благодарю вас. Кажется, за всю ночь я ни разу не пошевелилась. – Улыбнувшись, она поклонилась двум другим мужчинам. – Боюсь, что заставила вас ждать.
– Нет, ничего подобного. Присаживайтесь, прошу вас. Сейчас принесут кофе.
Элинор заняла свое место за столом, испытывая неловкость и смущение,