лорд Лайонел. – Так мы и до шести часов за стол не усядемся!
– Электричество тогда было в моде, – безмятежно гнула свою линию тетя. – Я могу назвать не меньше дюжины своих знакомых, которые прибегли к этому лечению.
– Это было то, что капитан называет бумом, – произнесла мисс Скэмблсби, предваряя свое замечание смешком, неизменно вызывавшим у его светлости раздражение.
Лорд Лайонел любил своего сына и очень гордился им, но ему не нравилось, когда кто-то цитировал его высказывания, поэтому он поспешил заявить, что чрезвычайно не одобряет жаргонные словечки.
Мисс Скэмблсби пришла в замешательство, от которого ее спас Борроудейл. Возникнув на пороге, он провозгласил, что ужин подан. Герцог подошел к тете, помогая ей подняться с дивана. Мисс Скэмблсби накинула на плечи шаль. Мистер Ромси подал ей веер и сумочку, после чего все дружно вышли в холл и направились к двери в столовую.
Здесь герцог занял место во главе стола, где для него был приготовлен огромный стул из резного дуба, а лорд Лайонел расположился на таком же стуле за противоположным концом стола. Леди Лайонел села справа от племянника, мистер Ромси и мисс Скэмблсби уселись на стулья напротив.
Лорд Лайонел предпочитал простую, непритязательную еду, поэтому, когда семейство ужинало в одиночестве, в Сэйл-Парке делали всего две перемены блюд. Сегодня в качестве первого блюда подали черепаховый суп в большой супнице, вслед за которым вынесли рыбу, а затем оленину. Кроме того, на столе появились, сменяя друг друга, свиные котлеты под соусом Робер, нашпигованное говяжье филе, телячья грудинка с трюфелями и тушеная ветчина. Но поскольку милорд в еде всегда был весьма умерен, а у герцога вообще никогда не было особого аппетита, то единственным человеком, воздавшим должное этому многообразию, стала мисс Скэмблсби, отличавшаяся (как неоднократно указывал племяннику милорд) завидным аппетитом всех бедных родственников.
Во время первой перемены блюд разговор за столом не клеился и состоял из отдельных, не связанных между собой реплик. Герцог казался уставшим, его тетя никогда не утруждала себя попытками поддерживать беседу, а лорд Лайонел явно был чем-то озабочен. Тем не менее, когда завершилась первая перемена блюд, он, встрепенувшись, громко заявил:
– Однако, что-то вы все сегодня такие скучные!
Это замечание совершенно естественным образом лишило все собрание любых идей относительно тем для беседы.
– Итак, Джилли! – продолжил его светлость, сделав паузу, воспользоваться которой так никто и не поспешил. – Неужели тебе нечего нам рассказать о себе?
В глазах герцога появилось настороженное выражение, и мистер Ромси добродушно произнес:
– Полагаю, вы утомлены, милорд.
– Нет, нет! – опроверг это предположение Джилли, едва не съежившись под тяжестью такого обвинения.
Это заставило лорда Лайонела смягчиться.
– Утомлен? Не имею представления, почему все постоянно убеждены, что малейшего напряжения сил довольно, чтобы свалить