и тоже вполне огнедышащий.
Хафиз успел не на шутку встревожиться, думал, теперь Мадротор станет ломать дворец чудовищными лапами и сокрушит его до самого основания. Но на следующий заход опалённое чудовище не отважилось. Улетая, Мадротор бормотал угрозы, но претворить их в жизнь пока не пробовал.
– Всерьёз напасть на защитников маленького Драеладра? Да его за это сама Мать-Драконица в блин раскатает, – усмехнулся Бларп.
Потом требовательные драконы зачастили. Прилетали и по двое, и по трое, и каждый доступным ему языком убеждал человеческую мать Драеладра отдать малыша соплеменникам. Но Лулу Марципарина Бианка вновь и вновь проявляла необходимую твёрдость, и её было кому поддержать. Бларп Эйуой на время отложил свои обычные разъезды, чтобы в случае надобности поучаствовать в разговорах знанием языка да огненной плетью. Впрочем, плеть больше не пригодилась: драконы не стремились настолько обострять отношения.
К середине осени поток драконов иссяк. Последняя драконица из свиты Гатаматар прилетала трижды и вела нудные разговоры без надежды на успех. Когда Лулу попросила эту драконицу больше не прилетать, та подчинилась с видимым облегчением.
– И всё-таки, зачем Гатаматар хотела забрать у меня Драеладра? – недоумевала Лулу Марципарина.
– Из самых искренних добрых побуждений, – уверил её Бларп Эйуой, – чтобы надёжно защитить от вероломных людей.
Человеческая мать Драеладра недоумённо проговорила:
– Правда? А мне казалось – иначе… Так отчего же мы тогда сопротивлялись?…
– …Так и сказала, дядя Хафиз?
– Примерно так. Думаю, Великой Матери-Драконице удалось-таки зародить у неё сомнение в безопасности жизни в Ярале для тебя. И стоило драконам отступиться, Лулу начала спорить сама с собой.
Когда Марципарина спорила сама с собой, то не слушала никого, кроме своей подруги Кэнэкты. Та же – в согласии с Бларпом, Дулдокравном и Хафизом – настаивала, что драконов отвадили правильно. В споре слова госпожи Кэнэкты звучали убедительно и ярко. Да и опыт общения с драконами у неё имелся, причём доброго общения на равных. Всё-таки её успехи в разведке снискали уважение не только людей, но и драконов. А это дорогого стоит, учитывая, что в родстве с драконами Кэнэкта не находилась.
– Дядя Хафиз, а как они познакомились, если матушка не бывала в Ярале? – поинтересовался младенец.
– Зато госпожа Кэнэкта где только не побывала! – улыбнулся Хафиз. И рассказал историю, которую видел сам.
Знакомство двух дам произошло в городе Цанц, где издавна правили мертвецы. Лулу Марципарина Бианка находилась там на правах дочери Умбриэля Цилиндрона – цанцкого градоначальника и воеводы, но на самом деле была просто заложницей высокопоставленного мертвеца (её похитили в младенчестве из драконьего гнезда). Эрнестина Кэнэкта прибыла в Цанц специально, чтобы помочь Марципарине бежать – и в том преуспела. Что до способа побега, то он впечатлил всех посвящённых. За беглянкой, сосланной