«разделяй и властвуй» (divide et impera, лат.) с древнейших времен является основным принципом политического искусства. Захват власти (а скорее ее перехват), от мятежа (захвата неудавшегося) до революции (успешного захвата), во все века предварялся размежеванием населения захватываемой страны на антагонистические группы. Размежевание проводилось идеологами политических групп, пытавшихся выдернуть власть из рук ослабевших конкурентов.
Мятеж не может кончиться удачей,
В противном случае его зовут иначе.
В далеком 1726 г. сатирик всех времен и народов Джонатан Свифт создал гротескный образец применения указанного принципа, описав в «Путешествии Гулливера» королевство, разделенное на «остроконечников» и «тупоконечников» – на тех, кто ел вареные яйца, разбивая их с острого конца, и тех, кто, соответственно, с тупого. Однако зачастую жизнь превосходит даже самые высокие литературные образцы: как только не расчленялось народное тело надвое для того, чтобы третьи – а именно группа организаторов захвата – сумели осуществить свои политические планы, столкнуть друг с другом две группы, две половины единого народа! Народ делили по признакам: религиозным, расовым, национальным (подвид расового разделения), имущественным (по наличию или отсутствию прав собственности на средства производства). Читая книгу14 Эдуарда Лимонова, обнаруживаем, что проблема отцов и детей, поднятая и вполне размятая в одноименном романе И. С. Тургенева, сгодилась и для того, чтобы стать еще одним способом натравить людей друг на друга. Гламурный политик предлагает поделить людей по возрастному признаку – на отцов, которые владеют всем, и детей, которым (пока!) ничего не досталось. И предлагает детям захватить то, что сейчас принадлежит отцам. Оставляя за кадром тот очевидный факт, что через положенное число лет дети сами превратятся в отцов и закономерно будут владеть всем тем, чем сейчас им (скажем так, по возрасту) владеть не положено. Будут владеть – опять-таки если к тому времени уже их собственные дети, вдохновившись трудами видного теоретика национал-большевизма, в свою очередь не перережут им глотки.
Заметка на полях
Идея не нова.
В качестве иллюстрации – цитата из книги В. С. Варшавского «Родословная большевизма»: «Рассказывая о своих встречах с Ткачевым в редакции журнала «Дело», П. П. Суворов описывает его так: «Небольшого роста, тоненький, молоденький, стыдливый, вкрадчивый, скрытный, с улыбающимся личиком, Петр Никитич походил на институтку, в первый раз попавшую в общество».15
Этот похожий на институтку юноша мечтал о строе, при котором будут господствовать «мир, любовь, согласие и братство, при совершенной солидарности всех людей».
Как ускорить приход такого строя? Об этом мы узнаем от сестры Ткачева А. Анненской: «Он со всем пылом молодости ненавидел господствующий в России режим и находил, что для обновления страны необходимо, ни мало ни много, как уничтожить