спиной, давая понять, что аудиенция окончена.
– Каталина, а как питаются слуги?
– Я готовлю на всех. – Она уже не поворачивалась.
– Хорошо. А как закупаются продукты?
– Раз в неделю. Я пишу список. Прежние экономки сами ходили в деревню, чтобы заказать там продукты. Нам их доставляют.
– Что с этой неделей?
– Все заказано.
– Я узнаю у его милости, что он предпочитает из еды. И к пятнице мы вместе с вами уточним список.
Мне уже не ответили.
Глава 7
Мой сын сказал бы, что это «подстава». Рэм бы, наверное, улыбнулся краешком губ и отметил, что я должна была бы это предвидеть. Сама я могла лишь обзывать себя дурой.
Милорд Верд ненавидел «подслащенное мясо» – как он выразился. При этом он с какой-то детской укоризной посмотрел на меня. Я понимала, что по большому счету не виновата. Но было тоже как-то обидно.
«Ну, погоди, – подумала я, мысленно обращаясь к поварихе. – Зараза!»
А в слух произнесла:
– Милорд, во избежание подобных недоразумений давайте составим…
Хотела сказать «пакт о ненападении», но осеклась. Скорее всего, женщины в этом мире так не говорят.
– Прошу вас, пойдемте в библиотеку, – поднялся он.
И я, сжимая в руках записную книжку и карандаш, отправилась за ним.
– А вы серьезно подходите к своим обязанностям, – рассмеялся он, внимательно посмотрев на меня.
– Я привыкла выполнять свои обещания, – хмуро ответила я.
Непонятно в этой ситуации было то, что сам вельможа не так уж и рассердился – скорее опечалился. Я, между прочим, злилась на нашу повариху и ситуацию в целом гораздо больше, чем он.
– Присаживайтесь. – Он кивнул на кресло возле камина, опустившись в соседнее. – Что вы хотели спросить?
Я осталась стоять перед ним, наблюдая, как он вертит широкое кольцо на указательном пальце левой руки. На кольце черными бриллиантами удивительно изящно был выложен грифон, распластавший крылья: как я уже знала, это был герб правящего дома Тигвердов. Только слева, уже алыми камнями, была проведена алая полоса – должно быть, знак того, что владелец этого герба незаконнорожденный.
– Миледи… Госпожа Лиззард…
Я поняла, что залюбовалась на длинные пальцы, что вертели кольцо, и потеряла всякую связь с реальностью. Мне стало неловко. Щеки полыхнули.
– И все же присядьте, – мягко сказал милорд Верд. – Я настаиваю.
Кивнула. Села. И проговорила, хорошо еще не запинаясь:
– Что вы не выносите из еды? Кроме овсянки – это я уже поняла. И мяса со сладким соусом.
– Пожалуй, что и все.
– Что вы любите?
– Из еды? – насмешливо поинтересовался он.
Я с укоризной на него посмотрела.
– Печености всякие, – смущенно признался он. – Пирожки, блины, булочки… Как мама и бабушка готовили. Обедневшие дворяне, знаете ли… Денег на прислугу особо нет. Ничего нет, кроме гордости. Может быть, меня эта ваша фраза и зацепила в парке. Какое-то время я себя ощущал так же.
И