Это и в самом деле был реалити-клуб? Как можно было стать членом такого клуба? – недоумевала я. Я не была ни ученым, ни публичным интеллектуалом. Я был вообще никем – ну, разве что меня можно было считать мошенником, пролезшим в научные журналисты. Но мне наплевать. Я знала, что хочу стать членом этого клуба. Я хотела участвовать в интеллектуальной дискуссии на Edge.org. Я хотела поехать на ферму Брокмана. И самое главное, я хотела, чтобы Джон Брокман стал издателем нашей книги о природе окончательной реальности, которую мы с отцом когда-нибудь напишем. К сожалению, мир Брокмана не был похож на то место, куда можно было пролезть, кем-то притворившись.
Я кликнула мышкой на фото Брокмана. Он выглядел грубоватым и импозантным, в полотняном костюме и панаме, напоминая одновременно главаря мафиози и члена клуба «Буэна Виста».
Ник Бостром был членом сообщества Брокмана. Это было осмысленно, учитывая его склонность обращаться с реальностью как с пластилиновой фигуркой. Я посмотрела его биографию: любопытно, что привело его в клуб к Брокману? Очевидно, он получил степень доктора философии в Лондонской школе экономики, где он изучал философию, логику, искусственный интеллект и когнитивные науки. Но до этого, согласно информации на сайте Edge.org, Бостром был артистом-комиком.
Вы взорвали мне мозг, подумала я, глядя на его суровое лицо. Очень смешно.
Несколько недель спустя я снова оказалась в пригороде Филадельфии, чтобы провести несколько дней с родителями.
– Теперь, когда ты стала писать больше статей, ты, наверное, думаешь, что это позволит тебе сделать настоящую карьеру? – спросила мать за ужином.
Я отложила вилку.
– Карьеру журналиста? Не знаю. Может быть. Но дело не в этом.
– А в чем? – спросила она.
– Моя цель – выяснить природу окончательной реальности. Как получить что-то из ничего. Журналистика – это просто вывеска. Это средство достижения цели.
В поисках поддержки я посмотрела на отца. Он одобрительно кивнул.
– Ну, я не знаю, как там в окончательной реальности, – сказала мать, – но в этой реальности ты безработная гардеробщица.
– Это совсем не моя вина, – сказала я. – Сейчас август. Все ходят без пальто.
– Пусть так, – сказала она. – Но я думаю, что сейчас самое время задуматься о планах на жизнь.
Она была, конечно, права. Я не могла всю жизнь изучать физику в гардеробе. К счастью, у меня созрел план.
– Я подумываю о возвращении в университет, – объявила я. – В Лондонской школе экономики есть курсы по философии науки. Ник Бостром посещал их. Он говорит, что мы, наверное, живем в компьютерной симуляции, и он участвует в дискуссиях на сайте Джона Брокмана. Нет-нет, сайт Брокмана – это не симуляция! Это…
Я взмахнула руками в воздухе, указывая на нашу кухню.
– Сначала я думала, что если все – симуляция, то какой смысл заканчивать университет? Но ведь чем