марала, даже подобрался к тому на выстрел из лука, но в это самое мгновение конь чего-то испугался, вздрогнул, поведя своим корпусом в сторону, и стрела полетела мимо.
Испуганный ее зловещим свистом олень насторожился, повернулся, его огромные черные глаза встретились с хищным взглядом человека.
Чуть выгнув шею, марал совершил длинный прыжок в сторону, уходя от смертельной опасности, и помчался вскачь.
Добун-Мерген понесся следом. Тонкие ветки больно хлестали по плечам и лицу, но он в азарте погони не обращал на них внимания.
И лишь чудом заметив неотвратимо приближающийся толстый сук, успел охотник нагнуться и свалиться набок. Пока ловил ускакавшую лошадь, оленя и след простыл. Злой и усталый двигался он по лесу.
Порыв ветра донес до горе-охотника запах жаркого, и он, особо не раздумывая, двинулся в ту сторону, откуда шли аппетитные волны от приготовляемой пищи. На небольшой поляне Добун-Мерген встретил бывшего соплеменника, друга по детским играм по имени Урянхаец, который готовил жаркое из верхних коротких ребер трехлетки-оленя.
– Шел мимо, заглянул на огонек… – выдохнул Добун.
Помимо воли у Добун-Мергена потекли слюни, стыдно ему стало за свою неудачливость, а дома его ждала жена с суровым укором в глазах. Поморщился он, но быстро стер с лица неприязненную зависть, широко улыбнулся и хлопнул бывшего товарища по плечу.
– Дружище, – придав своему голосу безразличное спокойствие, всем своим видом показывая, что он делает одолжение, избавляя сородича от излишней ноши, произнес Добун-Мерген, – дай и мне на жаркое! Тебе всю тушу с собой не унести… – застыли в ожидании раздувшиеся ноздри, затрепетав крылышками, доносилось учащенное дыхание.
Усмехнувшись, Урянхаец взял в руки нож.
– Охота вышла удачной, хвала Небесным Богам! – он воздел руки кверху за то, что ему послали молодого оленя. – Дам и тебе!
Полоснув острым лезвием, сноровисто орудуя, удачливый сородич разделал тушу, оставив себе шкуру и легочную часть, остальное мясо трехлетки-оленя отдал Добун-Мергену.
Набив сполна нечаянной добычей переметные сумы, муж Алан-Гоа навьючил их на лошадь, кинув что-то невнятное на прощание, уехал.
Глядя ему вслед, Урянхаец сплюнул. И этот неудачливый человек хотел быть их вождем. Если бы не его красавица жена, то остался бы он один, покинутый всеми своими сородичами, подох бы с голода…
Чувствуя, как к нему возвращается настроение, довольный Добун-Мерген затянул бесконечный степной мотив, состоявший из десятка-другого многократно на все лады повторяющихся одних и тех же самых слов, где его собственное имя встречалось в каждой строчке.
Славный охотник Добун-Мерген,
Оленя добыл Добун-Мерген.
Едет домой Добун-Мерген,
Накормит детей Добун-Мерген.
Удачлив охотник Добун-Мерген,
Дружит с удачей Добун-Мерген.
Везет оленя Добун-Мерген,
Славный