третья-обычная, с добрыми глазами. Она и показала мне взглядом на билеты, я вытащила первый попавшийся левой рукой (такая примета была у меня ещё со школы), и пошла готовиться. Мне достался Достоевский со своим Раскольниковым, и поэты военных лет. Я возликовала. Эти темы я знаю отлично. Мне даже незачем было готовиться. Для вида я посидела за столом несколько минут, послушала, как Данил с серёжками в ушах – парень с подготовительных курсов, вполголоса увлечённо рассказывал приёмной комиссии о повести Булгакова «Мастер и Маргарита» (умный парень, кстати, оказался, хотя и сидел на курсах на «галёрке»). Он вышел из аудитории с пятёркой, а я на вопрос: «кто готов?» сразу подняла руку.
Пока я уверенно рассуждала на тему «твари ли мы дрожащие или право имеем?» преподавательница с причёской что-то писала, не поднимая головы, та, которая с платком, несколько раз вставала, сморкалась и пила воду из маленького стаканчика, а женщина с добрыми глазами внимательно меня слушала, улыбалась и кивала.
– Ну, что скажете, Татьяна Фёдоровна? – Спросила её «причёска», когда я выдохнула – Всё понятно? Пусть идёт?
Оказывается, она тоже меня слушала.
– А что там у нас во втором вопросе? – отозвалась добрая женщина – поэты Великой Отечественной? Стихотворение на Ваш выбор, прочтите, пожалуйста. – Обратилась она ко мне на «Вы».
Я читала «Варварство» Мусы Джалиля. Это стихотворение не из школьной программы. Я выучила его давно – в детстве, потому что оно брало за душу. Я читала выразительно, с паузами:
Они с детьми погнали матерей
И яму рыть заставили, а сами
Они стояли кучка дикарей,
И хриплыми смеялись голосами…
Приёмная комиссия слушала, не шевелясь, «причёска» больше не писала, «коса» убрала свой носовой платок, и откинула шейный. У «обычной женщины» добрые глаза наполнились слезами. Она их совсем не стеснялась, слушала, продолжая кивать, и шевелила губами – читала про себя вместе со мной.
Если честно, я знала, что это стихотворение в моём исполнении, вызывает такую реакцию. Я уже доводила им до слёз жюри на Прохоровском конкурсе, посвященном 50-летию Победы.
На словах «Две жизни на земь падают, сливаясь. Две жизни и одна любовь…» я театрально опустила глаза, и заметила, что в листочке напротив моей фамилии стоит «пять».
Закончив читать, я улыбнулась и приготовилась вставать, а «обычная» женщина, смахивая слёзы, вдруг попросила уже на «ты»:
– А прочти ещё что-нибудь.
Я поняла, что моя судьба на сегодня уже решена, и это уже она просит не по-преподавательски, а по-человечески. Я знала, что ещё прочесть, раз уж им не хватило эмоций…
Я прочла «Чулочки» того же автора, чем довела Татьяну Фёдоровну почти до рыданий.
…После экзамена я еду не к Нинке, а прямо домой – хочется поскорее обрадовать маму.
– Ну что? – произносит