она оказалась в лифте.
Тяжелые двери сомкнулись за ее спиной. С той стороны послышалось какое-то проклятие и громкий возглас: «Эмир Саид!»
– Ваше высочество?
– Не было никакого смысла идти на другой лифт.
– Но ваши люди… разве вы не должны были их подождать?
Эмир продолжал удерживать Лию за запястье.
– Я не отчитываюсь перед слугами за свои действия, – надменно ответил Саид.
В его взгляде Лия увидела темный огонь, такой горячий, что, казалось, он мог выжечь весь воздух.
У Лии были свои принципы. Одним из главных было умение вести себя достойно, а не прислуживаться. По необходимости она могла быть холодной и вежливой. Этому ей пришлось овладеть еще в самом начале работы в отеле в Сан-Франциско.
– А мне не нравится, когда мной манипулируют. В том числе постояльцы отеля. – Она указала взглядом на запястье, ожидая, когда ее отпустят.
В культуре Зиина Сахра для мужчины неприемлемо дотрагиваться до женщин, не входящих в круг его семьи, даже до двоюродных сестер.
Но он не отпустил.
– Это вряд ли можно назвать манипуляцией. – Он провел пальцем по ее запястью. По ее телу пробежала дрожь. – Я и сам не понимаю, что это, – сказал Саид и добавил что-то по-арабски, думая, что Лия не поймет. – Прямо наваждение какое-то.
Впервые в жизни Лии хотелось этих прикосновений больше, чем даже темного шоколада, к которому она пристрастилась последнее время. Она смутилась. Что она могла такого сделать, что заставило его проявить к ней такой интерес?
Саид отпустил ее, но придвинулся ближе, прошелестев абайей.
Внезапно Лия поняла, что лифт не движется.
Она уставилась на него, чувствуя, как сердце подскочило к горлу.
– Эмир?
– Меня зовут Саид.
Она невольно прошептала вслед за ним: «Саид». Ему понравилось, как прозвучало его имя. Он дотронулся пальцем до пристегнутого к жакету бейджика.
– Амари. Это не имя.
– Нет, – отозвалась Лия, голос от волнения прозвучал хрипло. – Алия, – сказала она прежде, чем успела остановить себя.
– Мило. – Он снова провел пальцем по ее бейджику. Она ощутила это словно прикосновение к обнаженной коже. – Ваши родители следуют традициям.
– Не думаю. – Хин, что решила вести независимую жизнь, нельзя отнести к традиционалистам.
Хин хотела передать дочери как можно больше знаний о ее родной стране. И надежду на лучшую жизнь, что отразилось в ее имени. Алия – одна из избранных.
Еще одно доказательство романтичной натуры ее матери.
– Но акцент у вас американский, – заметил Саид.
– Как и у вас.
Он пожал плечами:
– Я с двенадцати лет учился в Америке. И вернулся в Зиина Сахра только после смерти брата.
Лия знала о трагической гибели старшего сына правящего эмира, повлекшей за собой значительные изменения в жизни страны.
Политическая нестабильность приграничных государств и забота о безопасности оставшегося в живых единственного сына