и боеприпасами был арестован командир пулемётной роты 2-го горнострелкового полка Насибов] и просто человеческие эмоции: 11 марта 1933 года командир взвода сапёрной роты 28-й стрелковой дивизии Г.С. Таманский [член ВКП(б), выпускник Ленинградской объединённой военно-инженерной школы], будучи на полевых занятиях со своим взводом, пожалел двух женщин из Ростова-на-Дону, с трудом купивших на 100 рублей немного муки. Муку конфисковали бойцы спецзаград-бригады, а женщин при конфискации избили. Таманский вступился за женщин, обматерил заградотрядников и заставил их вернуть муку. При этом взвод следил за действиями командира с явным одобрением. В тот же день особисты арестовали Таманского.)
4 декабря 1930 года был арестован комдив Я.А. Штромбах, член ВУЦИК и член компартии с 1918 года, командир и военный комиссар знаменитой Щорсовской 44-й стрелковой дивизии. Случай ареста строевого командира дивизии беспрецедентен для 1930–1931 годов. На предварительном следствии 18 марта 1931 года Штромбах подтвердил своё участие в конспиративной военной организации.
Косвенным подтверждением масштабности антисоветских настроений в армейской среде в 1930–1931 годах могут служить серьёзные кадровые перестановки в высшей номенклатуре органов госбезопасности. Обеспокоенные тревожными сигналами о «морально-политической неустойчивости армии» в совокупности с локальной войной на Северном Кавказе, члены политбюро ЦК ВКП(б) б августа
1931 года приняли специальное постановление, в результате которого лишились своих постов ответственные начальники главных отделов и руководители высшего звена ОГПУ СССР: Л.Н. Бельский, Е.Г. Евдокимов, С.А. Мессинг, Я.К Ольский-Кулаковский.
Однако ротация кадров в центральном аппарате ОГПУ спокойствия политбюро не принесла. Если в 4-м квартале
1932 года особые отделы зафиксировали 69 689 случаев «отрицательных настроений» в армейской среде, то в 1-м квартале 1933-го – 89 774, во 2-м – 101 389, в 3-м – 103 301 случай.
Относительный спад наметился лишь в 4-м квартале 1933 года в связи с постепенным сошествием на нет страшного голода, организованного против сельских жителей во время коллективизации.
Но в то же время если в 1932 году общее число «отрицательных высказываний» военнослужащих по поводу политики партии и государства составило 313 762, то в 1933-м таковых отмечалось 346 711, из них связанных с угрозами повстанческой деятельности – 4 148. Всего в проведении антисоветских разговоров в 1933 году было замечено 230 080 красноармейцев и краснофлотцев, 48 706 младших командиров и 55 777 командиров и начальников среднего звена.
В 1932 году ряды РККА и флота по инициативе органов госбезопасности покинули 3 889 представителей «социальночуждого элемента», в 1933-м цифра уволенных достигла 22 308 человек, в том числе 2 486 представителей комнач-политсостава.
Итак, в 1929–1933 годах в СССР развернулась необъявленная война, начатая большевицким режимом против населения страны. Население не удвольствовалось ролью жертвы, неспособной оказывать сопротивление,